Макаревич-ի խոսքերից
«Вспоминаю, сколько было мучений с этим Перекрестком. Мне страшно становится. Так обычно зритель видит конечный результат уже и думает что… На самом деле, режиссер Астрахан, который снимал это кино, за 18 дней до начала съемок решил вдруг, что главный герой будет музыкантом. До этого предполагалось, что он не будет музыкантом, поэтому никаких песен было не нужно. В этот день они меня нашли с Леней Ярмольником и сказали: „Вот, у нас новая концепция: герой будет музыкантом, поэтому нужно 6 песен“. Я говорю: „Ребят, здорово. Вообще это делается за год, заранее как-то, а в 3 дня по песне — я так не умею“. И ежели бы Леня Ярмольник не был моим близким другом, я бы их, конечно, послал. Но я понимал, что надо спасать ситуацию. Ладно, песни я, в общем, к последнему моменту сочинил, хотя съемки уже начались. И были дикие мучения, потому что снимался он под черновую запись на бытовом магнитофончике. Потом надо было делать студийную запись, стараясь попасть в то, как он рот открывает на экране, это цирковая работа, которая, вообще, мало кому под силу. Потом встал вопрос, кто будет петь. Леня сказал: „Ну, ты и будешь петь“. Я говорю: „Очень здорово — Ярмольник открывает рот, а звучит голос Макаревича. Будет комедия. Народ не поймет“. Стали подбирать исполнителей. Попробовали Леню записать. Не очень получается. То есть, в принципе, если б было месяца два в запасе, я бы его записал. Можно даже медведя научить. А времени уже не было. И я перепробовал массу людей, пока не нашел в Питере Юру Ильченко, старого своего товарища. И, так, из всех он был наиболее близок по тембру голоса хотя бы. Как вспомню, так вздрогну – страшное дело».
Էջանիշներ