User Tag List

Էջ 1 5-ից 12345 ՎերջինըՎերջինը
Ցույց են տրվում 1 համարից մինչև 15 համարի արդյունքները՝ ընդհանուր 64 հատից

Թեմա: Requiem Missa Pro Defunctis: Четыре минуты Джека Догерти

  1. #1
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)

    Requiem Missa Pro Defunctis: Четыре минуты Джека Догерти

    Զուգահեռ թեման իմ մոտ՝ այստեղ:

    Տակ, որոշեցի վիպակիս «first draft»-ը բաց տեքստով տեղադրել այստեղ: Ներեցեք ուղղագրության համար, նույնիսկ նորմալ չեմ վերընթերցել (սկզբունք ունեմ՝ ամեն վերընթերցումը կատարել գրելն ավարտելուց մի ամիս հետո): Մի քանի հերոսների սյուժեները նույնիսկ չեմ մտցրել ընդհանուր տեքստի մեջ:
    Բանզայ:

    ---------- Ավելացվել է՝ 22.07.2010 00:02 ---------- Սկզբնական գրառումը՝ 21.07.2010 23:55 ----------

    Баяндур Погосян
    Requiem
    Missa pro defunctis: Четыре минуты Джеки Догерти

    Если начинаете со страха и ненависти, в конце концов вы прийдете в ад“.
    Олдос Хаксли
    “Когда долго вглядыаешься в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя”.
    Фридрих Ницше
    “Хотя это все - я, это лишь мое случайное свойство; я же стою поодаль, невредимый, вечный”.
    Алистер Кроули

    Introitus
    “Ты в театре, в театре героев и демонов - мифических нечеловеческих сил. Эти фигуры - воплощения пиков сознания, их взаимодействия, прекрасные и устрашающие, продукт борьбы твоих идеалов и ценностей. Ты - то верховное божество, которое управляет ими. Не увлекайся их играми, и помни: ты все еще способен освободиться“.
    Вначале - жутко неприятный удар носом об стену. Чувство такое соленое и кислое, и больше обиды, чем самой боли. За этим оцепенелым состоянием прорывается боль - неспешно, но безжалостно нарастая. Воспоминания, правдивые и выдуманные - изнасилование, смерть, пауки... Все кружится и заплетается в один остановленный миг в ожидании удара по двери.
    И все же, интересно, что чувствуешь, когда умираешь?
    - А что чувствуешь, когда целуешься с парнем?
    Шаг.
    - Странный вопрос для девушки.
    Она рассмеялась. У них, наверное, и вправду было много общего - что-то даже в прямом смысле. А был он геем или нет - становилось второстепенным.
    Отогнав образы, глаза сами собой раскрылись, вопросительно уставились в стену.
    Почему же свет, яркий до боли, первое, что появляется? Неужели все воспоминания такие белые? Можно ли помнить о том, что это – первое, что видешь, когда рождаешься: ослепляющий белый свет. Который постоянно возвращается, в каждом видении, в каждом воспоминании.
    Почему же белый - цвет траура?
    Потом глаза остекленели, и белое воспоминание было как первое падение младенца. Тот же самый страх, возмущение. Губы искривились, непонятно, от плача, или улыбки.
    А разум просто устал. Перегрелся, устал, и хотел заснуть.
    Опять белый свет, и шпалы, по одному проходящие перед глазами.
    Шаг.
    Он спросил:
    - Я тебе говорил, что обожаю, когда ты красишь волосы в фиолетовый цвет?
    Шаг.
    - Тысячу раз.
    - Засчитай еще один.
    Они сели на рельсы и долго молчали, боясь посмотреть друг другу в глаза. Глупые моменты, почему же они всегда вспоминаются?
    Потом парень встал и помог девушке подняться. Она шла по тонкой стальной дорожке, а он помогал ей хранить равновесие, удерживая за левую руку.
    Стоило бы ему отпустить ее на секунду и чуть-чуть подтолкнуть. Лишь чуток. И тогда она бы шлепнулась об гравий. Это бы вырубило ее. А потом хватило бы пары ударов куском гранита, чтобы разорвать ее без того призрачную связь с жизнью. Документов она с собой не носила, и для того, чтобы сделать опознание трупа менее вероятным, тем же самым камнем он изуродовал бы ей лицо и разломал бы все зубы. А потом поджег бы все. Ни одного свидетеля, ни одного мотива. Никто бы не заподозрил его, человека, которого больше нет нигде, кроме умирающих воспоминаний.
    В один момент ему стало интересно: легко ли убивать? Он впервые увидел смерть, когда мышь попала в мышеловку на его глазах. Стальной прут со звонким хрустом проломил ей череп, и пол залило кровью. Глаза сначала выпучились, потом как-то потускнели, так реально, что было страшно. Без единого движения, без судорог. Остались лишь пара ложек крови и серый трупик. Ровным счетом, ничего.
    Ведь после смерти все, что отличает всех, так это размер оставленной после себя биомассы.
    В действительности Джек знал, что его внутренние тормоза не дадут слепой ярости вылиться наружу. Мысли приходили и уходили, но грань он держал крепко. Тем более, в тот день.
    К тому же, его гнев был обоснован - правда, лишь чувством бессилия.
    - Смотри, муха шла по рельсам, а потом упала! Вот бы взять камеру и снять фильм про такие вещи! Люди подобное часто не замечают, а ведь стоило бы!
    На это он мрачно ухмыльнулся, вспомнив, что слово “муха” произносится так же, как и слово “смерть” на испанском. Потом ответил:
    - Ну, я у нас слеп, как летучая мышь, которая не волк и в лес не убежит. И вообще, постыдно издеваться над людьми со зрительными проблемами.
    Он его голоса веяло какой-то горькой иронией и сдержанной агрессией. Но она же была дурочкой, и не смогла это уловить, как всегда:
    - Ты не слепой, а циник.
    Джек в тот момент ясно представил себе, как бы ее череп прохрустел от удара тяжелым камнем. Насилование собственной природы - последнее удовольствие опустошенного человека.
    “Я не слепой, я хренов циник”.
    Шаг.
    Она чуток задумалась, потом нахмурила свои красивые черные брови - она ведь была красива, как сама смерть - и продолжила:
    - Ты ведь знаешь, какая песня вертится у меня в голове?
    “I hate myself for loving you...”
    Дафна спела пару строк, попытавшись изобразить голос певицы. После нескольких попыток у нее получилось. А Джек тем временем хотел умереть.
    - Все еще сохнешь по нему, не так ли?
    - А как ты думаешь?
    Тут она сказала то, что он меньше всего ожидал услышать - если бы он только знал, то чем-нибудь заткнул бы ее красивый, но глупый рот. Но он ничего не знал, и слова как холодная вода вылились ему на голову:
    - Превратил бы нас кто-нибудь в статую. Прямо сейчас, пока ты держишь меня за руку. Я бы назвала эту статую “Статуей Равновесия”.
    Шаг.
    В нем все перевернулось и свернулось в болезненном спазме. Потом они оба молчали четыре минуты. Ровно четыре минуты... Именно столько, решил Джек, работает человеческий мозг после остановки сердца. Значит, у меня ровно четыре минуты сна, обернувшихся вечностю кошмара, чтобы рассказать вам свою историю.
    Вскоре они дошли до места, где должны были сойти с рельсов. Потом перешли маленький мост, который тянулся, как не странно, по краю какого-то высохшего водохранилища, но, тем не менее, являлся настоящим бетонным мостом - дугообразным, с ржавыми перилами по обеим сторонам.
    Джек посмотрел себе под ноги и увидел цветок, лежащий на бетоне: лепестки были фиолетовыми, а сердцевина – золотисто-желтой. Он был еще свежим: кто-то уронил его не более четырех минут назад. Джек знал об этом, потому что стебель еще не начал сворачиваться.
    - Подожди, - его тихий голос прозвучал глухоим, почти сломленным, как никогда раньше.
    Поднял цветок и украсил им ее волосы. Давнее воспоминание вспыхнуло в нем; оно болезненным эхом зазвенело в его сердце. Образ черноволосой девушки, истекающей кровью в темном переулке, , на миг вспыхнул перед глазами.
    Она, наверное, долго лежала там, избитая и изнасилованная. Потом появился он. Да, он никак не мог забыть тот момент, когда по непонятной причине свернул туда. А для нее было уже слишком поздно. Она умерла. Навсегда.
    Джек почувствовал сильное рвение обнять Дафну и прыгнуть вместе с ней с моста. Он знал то чувство, которое возникло бы, когда они коснулись бы бетонного дна. Поэтому просто поцеловал ее. Дафна не ответила на поцелуй. Джек помолчал, потом сказал:
    - Прости.
    Она тоже молчала. Ее взгляд выражал растерянность. Никогда еще эти глаза, умевшие менять свой цвет, как только менялось освящение, не были такими пустыми. Пытаясь спасти положение, Джек сам сказал глупость:
    - Жаль, что ты - не парень.
    - Никто не идеален, - она с улыбкой вздохнула, и Джеку стало легче, - жаль, что ты - не он.
    - E=MC2, не так ли?
    - Не понимаю, о чем ты.
    - Значит – и не надо.
    Они шли все дальше и дальше - из никуда в никуда, чтобы навсегда оставаться в этих остывающих воспоминаниях.
    В тот день светило яркое солнце, и птицы пели о чем-то веселом. Хотя такие вещи уже давно никто не замечает.
    Опять белый свет. Приятная прохлада растекалась все дальше и дальше по телу, в то время как майка на груди начала слипаться от теплой крови.
    Վերջին խմբագրող՝ Rhayader: 21.07.2010, 23:05:
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  2. Գրառմանը 11 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  3. #2
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Kyrie
    Я проснулась с жуткой головной болью, во рту было суше, чем в Сахаре. Дана сидела на подлокотнике дивана, смотрела на меня и хлебала пиво из бутылки.
    - Хочешь?
    “Голова…”
    Я молча протянула руку, прищурив глаза от боли. Дана чуток подразнила меня, поигрывая бутылкой, потом уступила мне “святую воду”.
    - Я воспользуюсь твоим душем, окей? – Джек наконец очнулся. К тому времени я уже присосалась к бутылке, как младенец к соске. Наверное это очень забавно выглядело, потому что мы втроем расхохотались.
    Час дня… Меня ожидало очередное похмельное воскресенье. Я подошла к окну и посмотрела вниз: воробьи плескались в луже воды, а дети посылали солнечные зайчики по двору, играясь с обломками зеркала. Чем не прекрасная жизнь?
    ...Долго сидела в ванной и смотрела, как капли крови растекаются по моим пальцам, накапливаются на кончиках и, капая вниз, растворяются в воде. Это не было очередной попыткой покончить с собой. Мне просто хотелось почувствовать себя на грани, когда кончается жизнь и начинается боль. Не тот дикий огонь, рвущий нервные нити, а острый дискомфорт, охватывающий сначала только руку, а потом - все тело. Она как тихий, постоянно нарастающий монотонный вой, загробный зов, заползающий под кожу и оглушающий все вокруг.
    “Страх”.
    “Не”.
    “Должен”.
    “Меня”.
    “Победить”.
    “Я”.
    “Умею”.
    “Умирать”.
    По-моему, ничего в мире по красоте не может сравниться с кровью, растворяющейся в теплой воде. Порой кажется, что кровь - живая, и чувствует все: в холодной воде она как-то съеживается в комки. Как сперма.
    А тогда в ванной это был алый туман, улетучивающийся за несколько секунд и оставляющий за собой болезненную розовую эйфорию. По-моему, это и есть идеальное зрительное отображение оргазма.
    “Я живу, пока мне больно”.
    Кожа начала сморщиваться, поэтому я смыла с руки кровь, перевязала запястье и вылезла из ванны.
    Вот мое отражение в зеркале, какая я есть. Нет ни прически, ни макияжа, ни одежды, ни украшений. Красавица или уродина - совсем не важно. Голая и настоящая.
    “Я настоящая. Я буду жить!”
    Сев на пол в углу, я начала плакать. Каждый день - судный, 0:00 - отвечай за все, что делала вчера. Почему утром поленилась встать с постели? Устала, от чего? Дрова таскала, что ли? Отвечай!
    Порой я напоминаю себе заложника, который сам держит пистолет у своего виска, пока грабители опустошают магазин. Только сейчас это не грабители, а мои собственные родители. И опустошается не магазин, а я сама.
    “Меня”.
    “Никто”.
    “Не”.
    “Посадит”.
    “В”.
    “Угол”.
    “Даже”.
    “Я”.
    “Сама”.
    - У тебя там все в порядке?
    Мама.
    - Все нормально, просто зеркало разбилось.
    Я уже знала, что последует за этим.
    - Разбилось? Не само же из рамки выпрыгнуло! Эх... В кого же ты только пошла, такая неуклюжая! Все в доме переломала.
    Нравоучение продлилось еще минут десять. Потом - десять секунд молчания, чтобы перевести дыхание, после которых ее голос смягчился:
    - Осторожнее там, не хватало еще, чтобы поранилась. Тебе помочь?
    Как же просто все вышло. Даже не пришлось солгать насчет запястья.
    Почему же родители так боятся показать любовь к своим детям? Каждый позитивный шаг они делают с каким-то недовольством, как большое одолжение. Правда, после некоторого возраста. Или это всегда было так? Не помню...
    Может быть, они не готовы к ответственностям и проблемам, которые на них падают с нашим появлением? И они отрекаются от них, а с ними - и от нас.
    - Не надо. Сама справлюсь.
    Рыдание застревало у меня в горле. Может быть, они просто перестают нас любить?
    А кого же можем полюбить мы, если нам давали с молоком не любовь, а ответственности и чувство вины?
    - Дафна. Ты уже два часа в ванной. Выйти не хочешь? Уже половина первого!
    - Сейчас.
    “Страх”.
    “Не”.
    “Может”.
    “Меня”.
    “Победить”.
    “Я”.
    “Умею”.
    “Умирать”.
    Послышался звук открывающейся двери. Я обернулась и увидела мокрого и и окутанного в большое банное полотенце Джека.
    - Там была только одно полотенце, - объяснил он.
    В первые секунды я смутилась от мысли, которая пришла ко мне в голову, но потом подумала: а почему бы и нет?
    Он мне нравился. Определенно нравился. Дана вышла по делам, к тому же мы, в принципе, вместе ночь провели! В каком-то смысле. Поэтому я игриво подошла и прижалась к нему всем телом. Мои руки обняли его талию, но он начал дрожать, как кролик при виде змеи.
    - Не надо.
    - Почему?
    - Просто… Я не могу.
    Теперь я точно знала, что он не гей, определенно чувствовала его эрекцию.
    - Дело во мне?
    - Нет. Не в тебе. Во мне.
    Чуть помолчав, он продолжил:
    - Знаешь, не так ли, что если скорость тела, двигающегося с ускорением, стремится к скорости света, то его масса стремится к бесконечности. Такое тело теоретически будет обладать свойствами черной дыры. Будет втягивать все в себя, пока не взорвется.
    - Физика? Ненавижу.
    - Не думай об этом, как о физике, представь себе человека, стремящегося к совершенству. В то же самое время фотон, уже двигающийся со скоростью света, не обладает массой. Он дуалистичен, электронно-позитронная пара, конфликт. Правда, люди не видят этого. Они видят свет.
    - Хватит философствовать,- сказала Алекс, снова обняв его.- Просто поцелуй меня.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  4. Գրառմանը 12 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), ars83 (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  5. #3
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Dies irae
    …Тот бар у меня всегда ассоцировался с сигаретным дымом, точнее – вонью дешевых сигарет и недорогой, но тем не менее неплохой выпивкой. Я с парой подруг пошла туда, чтобы провести вечер, но мы вскоре потеряли друг друга из виду. Потом Дана – она тоже была с нами – вынырнула, таская за руку парня лет двадцати-пяти, который выглядел как обычный рокер или хиппи: длинные волосы, небольшая бородка а-ля “козел”, деревянная пацифика, висящая на шее и шипы-напульсники гармонично сочетались с его экстраординарной, но добродушной и вполне привлекательной внешностью.
    Дана представила нас друг другу:
    - Алекс, это мой старый знакомый Джек. Джек, это Алекс – моя подруга. Вам обеим очень приятно, не так ли?
    Так у него появилось имя: теперь его звали уже не Незнакомцем, а Джеком. Мы пожали друг другу руки, и он улыбнулся. Его улыбка… Будто до сих пор вижу перед собой это сдержанное лицо с умными карими глазами. Добрая, игривая и в то же самое время удивительно серезная и понимающая, такая улыбка встречается у редких людей, но сразу бросается в глаза: ее нельзя подделать, и скрыть тоже нельзя.
    - Очень приятно.
    - Взаимно.
    Дана – как же это типично для нее – сначала представила нас друг другу, потом предоставила друг другу. Короче говоря, она просто исчезла, оставив меня с Джеком.
    Мы долго болтали в шуме и грохоте бара и на своей шкуре ощутили одно неприятное свойство таких баров – музыка ревела, и чтобы услышать хотя бы самих себя, нам приходилось кричать, а чтобы сказать что-нибудь друг другу, нам приходилось еще и подойти к собеседнику и наорать это ему прямо в ухо, и если громкий шум барабанные перепонки еще кое-как переносили, такое было уже слишком.
    Поэтому мы просто глотали ром с колой – стакан за стаканом все расплывалось перед глазами, и скоро единственной понятной вещю стала качка поверхности черной жидкости в стакане.
    Как мы появились у стойки – не помню.
    Стакан подходил, опустошался (бармен, еще по одному), его заменял другой – все это происходило почти машинально. Потом все растворилось в единой цветозвуковой какофонии. За ней пришло долгожданное небытие.
    Не помню, что именно заставило меня прити в себя: ветер, который показался мне в тот момент слишком холодным, или мертвый свет фонарей, который вдруг начал бить мне прямо в глаза. Но даже сквозь него я увидела, как Джек обеими руками оперся об стену какого-то дома. Я присмотрелась и заметила, что из носу у него текла красная кровь, а Дана стояла рядом и смеялась, еле держась на ногах. О том, как мы вышли из клуба и где находились, я не помнила.
    “Контроль, Алекс. Все под контролем”.
    - А мы нажрались, да, Алекс? Уверена, Джек бы с удовольствием этим воспользывался, если бы не нажрался пуще нашего. И еще если бы не был абсолютным педиком.
    “Спокойно, Алекс. Контроль. Все под контролем. Не болтай”.
    Мои мысли, собранные с таким трудом, ссыпались, словно бусы с лопнувшей нитки, как только я попыталась двинуться с места. Они перекатывались у меня в голове, прятались по углам, забивались в щели: дом, лыжи, Адам, самолет, бар, снег, смерть, самолет, Джек, смерть, клуб, смерть, Адам, самолет… Все было бесполезно, мой рот начал обливаться слюной, у которой был странный металлический привкус. Я встала на четвереньки.
    Джека посмотрел на плакат прямо перед собой и его вырвало на тротуар.
    - Вот так я разочаровываю всех знакомых, - сказал он, протирая рот салфеткой, которую не без труда вытащил из кармана куртки.
    - А мы и не очаровывались, - Дана продолжала смеяться, как сумасшедшая.
    Мне это не понравилось, и я попыталась возразить.
    - Все порядке, - успела булькнуть я, но поток слюны превратился в поток всего содержимого моего желудка, которое в нескольких спазмах вырвалось наружу.
    - Похоже, в вашей сумасшедшей тройке одна все-таки оказалась нормальной, - сказал Джек, повернувшись к Дане лицом.
    “Тройка? Какая тройка?”
    Дана спросила.
    - Что за рисуночек?
    - Морда какая-то. Мерзкая. И надпись. Сейчас прочту. “Большой Брат следит за тобой”.
    Увы, Дане было не до него – простите за цинизм, но она взялась осквернять “остальную” часть тротуара, и в этом “нелегком деле” проявляла такой энтузиазм и профессионализм, что даже представить себе страшно.
    Я поняла, где мы находимся только когда мы добрались до квартиры Даны. “Любезная домохозяйка” пригласила (читайте: затолкнула) нас внутрь, и все устроились, как могли: Дана оккупировала кровать, “великодушно” уступив мне диван, а Джек просто сел на пол, уткнувшись лбом в дверце шкафа. Время после вечеринки – время хандры. Наверное он всю ночь глаз не смыкал, потому что к утру, когда я приоткрыла глаза, он все так же сидел, вглядываясь в свое мутное отражение. Единственное, что он сказал до того, как я снова уснула, был странный вопрос, произнесенный шепотом:
    - Кем же я стала?
    В общем, наше подобие вечеринки превратилось в нажиралки. Гиблое место, идиотская масса, ужасная выпивка.
    В общем, девушки, как всегда, мнили себе, что все парни только и делают, что смотрят на них. Правда, они все захлопнулись, как только ко мне подкатил один симпатяга – его звали Сеном – и начал заигрывать со мной. Не успели допить второй коктель, как к нашему столику опять подошла Дана, притащив к нашему столику какого-то психа с длинными волосами – скорее всего, гомосека. Если это еще можно было бы как-нибудь пережить, то весь его экстравагантный вид просто бесил меня. Чего только люди не сделают, чтобы привлечь к себе внимания! Никогда не могла понять, как Дана общалась с такими дебилами.
    Оказалось, они с Сеном знакомы. Слава Христу, они явно недолюбливали друг друга. Обменялись парой дежурных фраз, Дана похихикала над своей же шуточкой, а потом я не сдержалась:
    - А по-моему, мужчина с длинными волосами не имеет права называться мужчиной.
    На что этот дебил ответил:
    - У тебя что, тоже нехватка отцовской любви?
    Он и Дана вместе рассмеялись! Козлы!
    - Ты что, идиот?!
    - Диагноз, похоже, правильный.
    К тому моменту Сен куда-то исчез, а то измордовал бы этого мудака!
    Дана оттащила его подальше – и хорошо, а то я бы глаза ему выцарапала. Потом вернулась, мы посидеси до трех, пили. Потом опять исчезла. Заметила их, когда они выходили из бара: Дана, этот ее идиотский дружок и одна наша общая подруга – Алекс. Было нетрудно догадаться, куда они идут: и Дана, и Алекс были некрещенными, им ничего не стоило устраивать оргии или что-то в этом роде. Как же это называется… Кингсайз, что ли?
    Я слишком много выпила в тот вечер. Это стало понятно, когда я встала, чтобы последовать за ними. Зачем я пошла за ними – не помню.
    Моя голова закружилась, я чуть не упала. Под момент я поняла, что хочу этого пидораса. Хочу, как никогда никого не хотела.
    До сих пор помню эти три темных силуэта в свете фонарей: нет, именно силуэтов было два. Дана бодро шагала и постоянно говорила, а Джек нес на руках Алекс, которая по всей видимости спала. Зачем они только остановились. Он поставил Алекс на асфальт. Отошел от нее. Повернулся ко мне лицом. Откуда же он знал, что будет дальше?
    Я врезала ему. Прямо по морде. Это было такое наслаждение. Треск удара. Либо мой удар был слишком сильным, либо он – слишком пьяным. Упал. Я упала на него. Мне до сих пор страшно об этом вспоминать – я и понятия не имела, что способна на такое. Хотя – нет. Теперь мне ничего не страшно.
    Он попытался встать, но я снова повалила его. Я залезла на него и просунула руку ему в штаны. Он отшвырнул меня от себя и наконец встал.
    - Иди домой, - вот что он сказал, оттирая кровь от лица. – Ты пьяна и не соображаешь, что делаешь. По крайней мере, я надеюсь, что это так.
    Нет. Когда же это произошло? Как же это произошло?
    - Во что ты веришь?
    А тот день я наверное никогда не забуду. Концерт перед недостроенным музеем современных искусств. К тому моменту я переживала острый кризис: все мои попытки вернуть наши с Сеном отношения венчались полным крахом. И все же, мы продолжали общаться. Отчасти это происходило благодаря тому, что он клеился к одной из моих подруг. Хотя в свое время именно я бросила его из-за возрастного отличия – Сен был моложе меня на четыре года. Полным ребенком. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
    Неплохой был концерт. Не то, чтобы какая-нибудь из моих любимых групп, но блюграсс – тоже неплохо. Да, вовсе неплохо.
    Время от времени то я, то он предлогали потанцевать, но храбрости на то, чтобы от слов перейти к действиям, ни у одного из нас не хватало. Тут-то и появился мой хороший друг Джордж, рука об руку с каким-то длинноволосым и довольно-таки небритым существом в джинсах и майке от Юнисеф. Джордж представил своего спутника:
    - Ребята, знакомьтесь, это мой друг – Джек. Джек, это Дафна и Сен, мои друзя из института.
    Мы вежливо пожали друг другу руки.
    - Мы с Джеком идем к сцене танцевать,- продолжил Джордж,- вы с нами?
    То, что нужно! Мы не раздумывая согласились. Вскоре к нам присоединились и другие люди, и площадка перед сценой быстро заполнилась. Вот тогда и началось все веселье. Джек в паре с Джорджем танцевали что-то ирландо-американское – они называли танец «пого». Не думаю, чтобы о таких танцах кто-то вспоминал со времен клондайкской золотой лихорадки.
    Когда началась следующая песня – баллада про дождь в Тэннеси – Джек и Сен шокировали нас всех своим чувственным танго. Потом я потеряла его из виду, и мы не особо вспоминали друг о друге – оба были заняты – пока не столкнулись.
    Я посмотрела ему в глаза, он взял меня за руку: тепло от его ладоней перешла и мне, и мы пустились в пляск. Было дико, но очень приятно. Было дико, но, должна сказать, очень приятно.
    Внезапно он схватил меня и начал кружить. Мы взялись за ладони, и равновесие восстановилось. Наши стопы стали центром вращения, они были так близко друг к другу, что иногда соприкасались.
    Забавно, но в тот момент мир показался мне большой-пребольшой каруселью, в которой я и он стояли неподвижно. Идеальное равновесие.
    А ведь все это было. Я не соврала. Ни единого слова. Странно, да? Но я, клянусь, не соврала. Это все было, и было именно так.
    Я выдохнулась, и мы сели на перегородку. Помню даже, как спросила:
    - Я очень красная?
    Он солгал:
    - Нет. А я?
    Я точно знала, что он лжет - и даже знала, почему: он просто хотел защитить меня от себя самой. Вот и я закрыла глаза на то, что в вечернем освещении он казался цвета вареной свеклы, и ответила:
    - Не особо.
    - Хороший день, чтобы влюбиться, не так ли?
    Как будто удар лопатой по голове. Нет, я вовсе не дура, я чувствовала по его поведению, что все придет к этому. Но он пытался признаться мне в любви. А я этого не хотела. Но отшивать тоже не хотела, уж слишком он был милым для этого.
    Мужчин, как он, не отшивают. От них бегут, потому что знают: будет ждать. Бегут, чтобы возвращаться. Однажды – навсегда.
    Когда концерт закончился, я и Сен решили пойти по домам. Джек предложил:
    - Ребята, останьтесь! Посидим, поговорим!
    - Нет, прости. Я и так опоздала,- отказалась я.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  6. Գրառմանը 11 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  7. #4
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Rex tremendae
    - Эх, Дафна,- он бормотал, зная, что та его не слышет,- плохие эти твои шепоты. Плохое посеяла – плохое пожнешь. Грязная душа только подушкам доверит тайну. Тебе священник нужен, а не врач. Боже, прости нас всех.
    Джордж вышел из домика.
    “Что-же, веселитесь. Будто это - последняя ночь в вашей жизни”, подумал он.
    - Тебе что-нибудь нужно?- прокричал он Джеку.
    - Вина бы!
    - Вина? Здесь с 69-ого не было вина!
    Джеку было не до них. Он сидел у костра и ожидал возвращения Алекс.
    - Прямо Кама-Юга какая-то,- прозвучало в его голове.
    - Ты хотела сказать, Сатья-Юга?
    - Нет, Сатья-Юга – это когда все прекрасно. А так – Кама-Юга, они только и делают, что трахаются. И умирают.
    - Эшли, Эшли... Когда только трахаются и умирают, это Кали-Юга.
    Тем временем тьма вокруг него так сгустилась, что казалось, будто любой свет задыхается в нем. Джек бросил немного хвороста в костер, но это не помогло. Он не удивился, услышав хруст песка рядом с собой.
    - Плохо дело,- промолвил голос, который все еще сопровождали хлюпание и шипение.
    - Хочешь закурить?
    - Давай.
    Джек и призрак молча курили.
    - Кто вырыл могилы?
    - Те, что ты попытался закидать песком и камнями?- от смеха Эшли у Джека мурашки пошли по коже. Будто порванный шланг выплевывал воду с воздухом.- Когда я проходила мимо, они уже были аккуратно вычищены.
    - Откуда ты знаешь, что я закидал могилы?
    - Мы же теперь вместе, Джеки. Я – в твоей больной голове. Признайся, Джеки, ты же давным-давно сошел с ума.
    - И ты знаешь, кто за этим стоит?
    - Как думаешь, меня очень уродует эта рана на шее? Кровь почему-то не сворачивается, я бы хотела перевязать ее чем-нибудь, а то больно говорить.
    Костер вдруг погас так, будто ее сожрали тысячи невидимых насекомых.
    - Плохо дело, Джек,- голос Эшли задрожал.- Беги.
    - Алекс...
    - Она идет сюда?
    - Да.
    - Тогда ей тоже конец. Нам всем конец. Беги, Джек. Бееег...- ее слово превратилось в крик, тело ненатурально выгнулось. Ее руки в отчаяньи схватили Джека, пытаясь задушить его, выцарапать ему глотку, но чернь неумолимо продолжала поглощать ее.
    Джек не мог видеть всего этого из-за темноты, но он слышал щелкание и хлюпание тысяч челюстей тьмы. Он в отчаяньи вырвался из хватки разлогающегося призрака и, с трудом сохранив равновесие, побежал.
    Это не враг, которому нужно гоняться за тобой, подумал он. Он везде. Он играет с тобой. Ветки, камни и деревья, которые встают перед тобой. Это не то, что зависит от тебя, это не то, что хочет сломить твою волю. Это она – черная мать, чье йони поглощает тебя, черная мать с фиолетовыми волосами.
    Джек бежал в ужасе, не смея остановиться, спиной чувствуя концентрацию тьмы за собой, перед собой, вокруг и внутри себя, обвивающее и сковывающее его волю холодными, скользкими щупальцами. Споткнулся на крутом склоне, земля начала ссыпаться у него под ногами, он вцепился ногтями, но ободрал их до мяса. Покатившись по склону, он тяжело свалился в квадратную яму. И грянул гром, и молния порвала грудь тьмы, осветив камень у ног Джека: надгробие. Его надгробие.

    ---------- Ավելացվել է՝ 00:17 ---------- Սկզբնական գրառումը՝ 00:13 ----------

    Recordare
    Ему постоянно приходилось думать обо всем. Продумывать все возможные и невозможные варианты. Это помогало ему не сходить с ума. Уже несколько лет. Он крутил все в голове, перемешав все и изменив порядок вещей только ему постяжимом образом.
    Когда он выпрыгнул из окна административного здания, разбив окно плечом, когда он приземлился, когда тело Эшли сорвалось у него из рук и шлепнулось об землю. Все это время он думал и крутил все это у себя в голове.
    Теперь она казалась такой маленькой и хрупкой – когда была уже мертва.
    Началось все, когда он вечером вернулся с прогулки. Не с первой, на которой встретил Менди у скалы. С той, которая закончилась загадочным побегом Алекс.
    Лужа крови, и пол – почти как тот самый асфальт. В ней лежало ее тело. Пот слабым светом от экрана сотового кровь казалась черно-бурой. Джек как безумец нажымал на кнопки: он умер бы со страху, если бы свет погас еще раз. Пошел по крови и в этот раз точно услышал, как предпологаемое эхо шагов идет по сухому полу. Не в состоянии больше выдержать, он схватил труп и кинулся в окно. Стекло болезненно ударило по нему и разбилось с громким звоном. Джек упал на землю, но труп Эшли смягчил падение.
    Он прокрутил это в голове, пока начало этого не стало вырисовываться само собой.
    - Где ты был?
    Джек почувствовал неладное. Он посмотрел на Эрика, который задал ему вопрос, и спросил:
    - Что случилось?
    - Говори, где шлялся, педик,- судя по голосу, Эрик был готов разораться.
    - Не понимаю. В чем дело?
    - Сначала объясни мне, где ты был все это время, сука поганая! Где ты был?
    - Я с тобой пока что нормально говорю, так и ты не…
    Эрик взорвался:
    - Да кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать, пидор хренов?!
    Они стояли вплотную, сжав кулаки. Гримаса злобы исказила лицо Эрика, а взгляд Джека был непроницаем. Он спросил еще раз:
    - Что случилось?
    Эрик ударил его чуть выше почек. Тупая физическая боль пластом разрезала тело Джека, быстро сломила его волю. В один момент он думал лишь об одном – как прекратить боль, даже если ценой жизни. Через секунду он собрал себя в руки.
    Эрик повернулся и ушел. Дана заныла:
    - Эшли погибла…
    - Как? Когда?- спросил Джек.
    Дана всхлипнула.
    - Утонула? Сорвалась со скалы? Змея укусила?
    - Нет. Ее убили.
    - Кто?
    Молчание.
    - Где все остальные?
    - Джордж и Дафна в своем домике, а Алекс была с тобой.
    - А Менди?
    Только тут все заметили отсутствие Менди. Эрик в ужасе спросил:
    - А где… Менди?
    Молчание.
    - Расскажите все с самого начала и зовите всех,- сказал Джек.
    Все началось с того, что у Дафны начались острые боли и закружилась голова. Слушая об этом, Джек все сильнее и сильнее бледнел.
    - Нужно вызвать помощь с берега,- сказал Джордж,- у Дафны что-то серезное, может быть – отравилась.
    Дана вытащила свой сотовый.
    - Черт! Связи нет! У тебя, Грета?
    - Тоже нет.
    - Да и какого черта может быть связь на этом острове? В административке должна быть рация.
    Но Эшли, бледная как смерть, подошла к ним и сказала:
    - Рация разбита. Вдребезги. К тому же, там труп. Скелет. Я только что оттуда.
    Дана обиделась:
    - Это что, еще одна шутка? Мало того, что кто-то подсунул мне в постель высушенных пауков, еще и это?
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  8. Գրառմանը 10 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010)

  9. #5
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Confutatis
    ...Марки я держала в Библии - ее все ровно никто не читал, так что я могла не бояться, что меня запалят. Понимаю, плохая привычка - есть их перед сном, но мне всегда нравилось, как это делает меня выше обычного понимания чувственности. Любая эмоция становится пугающе острой и пропитывается какой-то сместью дискомфорта и болезненного удовольствия, хотя удовольствием это вряд ли назовешь - стираются границы между ней и болью. Это - как вырывать себе молочный зуб.
    Лишь одно имеет значение: не потерять из рук тонкую нить реальности, иначе можно и не проснуться.
    Кислота быстро сделала свое дело: сначала у меня закружилась голова и я закрыла глаза. Когда я их опять открыла, то не различала цветов. Неверно было бы сказать, будто все стало черно-белым; цвета были, но я не могла сконцентрироваться, чтобы их воспринять, и каждый раз они разбегались.
    Стебли каких-то серых растений покрыли пол своим хаотичным ковром. Потом на них выделились и распространились кроваво-красные вены, которые пульсировали с каждым ударом моего сердца.
    Еще минута, и все предметы опять потеряли свои значения, имена и даже дефекты: я просто воспоминала их как сложные геометрические фигуры. Выделялась только паутина кроваво-красных пульсирующих вен.
    Вдруг у меня почернело перед глазами. Голова так отяжелела, будто была наполнена свинцом. Мне показалось, будто я упала, хотя вряд ли могла упасть со стула, на котором сидела. Когда я наклонилась вперед, из моих ушей, рта и даже глазниц началась выливаться бархатная светло-серая жидкость, которая покрыла весь пол комнаты, затопляя даже серые корни. Двери и окна медленно опустились в нее и растаяли. Потом за ними последовало и все остальное - стол, шкаф, стулья, горшки с цветами... Что-то таяло быстро, что-то - медленнее, но в конце концов я осталась одна в этой серой пустоте, окруженная объемной паутиной вен.
    Голова еще сильнее потяжелела, наклонившись до отказа. А потом вдруг моя шея мягко переломилась, как мармеладная палочка: сначала давление образовало разломы на затылке, потом они росширились, и моя голова нырнула в небытие, в полете чувствуя холодное, мокрое прикосновение там, где раньше соединялась с телом.
    Я знала, что в кухне перегорела лампочка. Именно из-за этого я и сидела в какой-то непонятной полутьме. Паук плел паутину в дальнем углу, над холодильником; я это тоже знала, потому что слышала, как скрипят и скрежещут нитки пож его лапками, работающими с точностью часового механизма. Да, часы: стук часов в соседней комнате пробивался сквозь стену и разбивался об мой мозг.Вдруг часы ударили тринадцать: с каждым звоном все вокруг содоргалось, как желе от удара по столу. Затем все успокоилось – даже паук притих, и над комнатой нависло зловещее ожидание.
    Потом воздух наполнило угрожающее гудение. Оно наростало и вскоре превратилось в звук сотен хаотично стучащих и клянчащих предметов: нет, звук только в начале был хаотичным, потом я начала различать слоги, а потом – целые слова:
    - Выпусти нас! Мы тебя накормим!
    Звук шел от кухонного шкафа.
    А может я просто лежу в постели, и меня просто трясет лихорадкой от плохого трипа.
    Какой-то непонятный страх тянул мой желудок вниз и сковывал мои движения.
    - Выпусти нас! Мы тебя накормим!
    Каждый ребенок кричит и плачет, чтобы его накормили. Но теперь кричали и плакали сотни вилок и ложек, которые хотели накормить меня.
    “Это и есть путь к человеческому бессмертию. Мы даем жизнь человеку, истребляем в нем всякую самостоятельность, все стремления, передаем им свои ценности, свои стремления – пытаемся стереть спонтанную личность и записать идеализированный вариант своей (своей ли?) личности, чтобы он достиг того, чего не достигли мы. Мы освобождаем место, чтобы спокойно жить в них. Потом, когда мы уже дали все, что могли, новые Мы борятся со старыми, уже пустыми и свободными оболочками. Кажется, что это для того, чтобы они смогли стать собой, но на самом деле они просто чувствуют, что кресло, в котором мы сидим, должно принадлежать им. Потому что они – уже мы. Мы продолжаем жить в них. Пока кто-нибудь не оборвет цепь и не покончит с нами.
    С этим нельзя бороться. Это – инстинкт человеческого общества. Личность – иллюзия. Все наши мечты – внушение. Все наши стремления – внушение. Все наши сны – внушение. Все наши эротические фантазии – внушение. Тот, кто поймет это, проклят, он останется “недостертым”, “недозаписанным”, но у него есть шанс остановить это – скорее отдалить. На один цикл. Для этого нужно держать детей подальше от деда с бабкой. Или покончить с этим навсегда. Пуля в лоб. Веревка, мыло и табуретка. Бритва. Ножик. Передозировка. Фенилбарбитал. Демедрол. Это – лекарство. Способ отплатить цену своей жизни. Зрелище”.
    - Выпусти нас! Мы тебя накормим!
    Руки и ноги не гнулись – все это лишь страх – они лишь бессильно свисали вниз, как только я ослабляла концентрацию воли. Голова шла кругом, но я встала: ноги отказывались слушаться, казалось, будто они гнутся в обе стороны. Я шатаясь дошла до шкафа: он притягивал меня, словно магнит. Верхняя полка сильно тряслась: взялась рукой за ее ручку, но начала дрожать. Чувство было, будто мои внутренности облили ледяной водой. Все же, я открыла полку, и сотни ложек и вилок вытетели из нее. Я вырубилась.
    “У наших домов есть память. Наши дома ничего не забывают. Наши дома ничего не прощают”.
    “Ты готова обозвать меня падонком из-за того, что я полигамен, но оправдываешь слизняков, которые, чтобы с кем-то переспать, должны обмануть себя, что влюблены в нее, расстаться со своей девушкой, потом понять, что ошибались и приползти обратно, прося о прощении. Или спать с другой за спиной жены, называя жену толстой коровой и/или любовницу – шлюхой. Или сдержывать себя и срывать скопившуюся агрессию на своих детях. лапать и щипать их за попки в самом невинном варианте, избивать – в более серезном. Я просмотрел все сны, все вариации. Выбирай, какой нравится”.
    Очнулась опять на стуле, но руки и ноги былисвязаны мокрым полотенцем. Не то, чтобы связаны – скорее туго обмотаны, но как бы я не пыталась их высвободить, у меня ничего не получалось. Неприятная сырость впиталась во все мои суставы, создав ужаснейший дискомфорт, и мне хотелось кричать и плакать, как когда-то в детстве, когда просыпалась мокрой в постели, но, открыв глаза, увидела нечто настолько странное, что это отвлекло мое внимание: перед моим лицом – прямо в воздухе – парила тарелка с супом, а вокруг нее летала большая ложка.
    - Это за папу, - услышала я, открыла рот, и ложка влила туда немного приятно-тепловатого супа. Голос продолжил:
    - А это за маму.
    В этот раз суп был немного гуще и холоднее. Я почувствовала твердеющие кусочки жира. Ложка за ложкой, голос – голос не то в комнате, не то в моей голове - напоминал мне ближних и дальних родственников, живых и мертвых, и с каждой ложкой суп становился все гуще и холоднее, в то же самое время все сильнее прожигая мне рот. Когда он показался мне расплавленным свинцом, я закричала:
    - Не хочу! Не надо больше!
    - Надо. А то папа придет домой и разозлится. А то а налью его тебе на голову.
    Я не открыла рот, и ложка плеснула суп мне в лицо. Я укусила ее – она оказалась мягкой, как мясо, натянутое на кости. Ощущение уязвимости другого почему-то порождает дикий инстинкт, призывающий к насилию. Мягкая и податливая плоть – кожа, подкожный жировик, структура мускулов, вен и сухожилий, кости – совсем как человеческая рука. Сладковатый-соленый вкус крови заставил меня лишь прижать челюсти сильнее, но ложка вывернулась и освободилась.
    А может я просто лежу в постели, и просто сильно прикусила губу.
    - Неблагодарная, - закричел голос, - вот как ты благодаришь меня за мою доброту! Если ты сейчас же все это не съешь, я налью суп тебе на голову!
    Ложка опять начала кидаться в меня супом. От бессилия я закрыла глаза и закричала.
    “Это все лишь в твоей голове”.
    Безудержный, истеричный, благословенный крик. Он звучал так, будто кричала сотня людей, сотня “я”. Этот крик оторвал меня от всех мыслей и чувств. Ложки не существует.
    Но, открыв глаза, я поняла, что нахожусь на столе, связанная еще крепче. В принципе, обычный стол с обычными блюдами – какой бывает, к примеру, в День Благодарения. Только без индейки. Потому что вместо индейки – я.
    За столом сидели мои родители, только выглядели очень старыми. Они взяли ножи и вилки и начали стучать ими по столу. Отец заговорил:
    - Дафна, милая, мы столько лет тебя кормили и ростили.
    Стук ножей и вилок стал сильнее.
    - Теперь мы старые. Верни нам долг! Накорми нас! Ты обязана.
    “Однажды я смотрел фильм про сельское хозяйство. Запомнился эпизод про свиноводство. Как кормят свиней, как им дают ожиреть, а потом отправляют на бойню. Армии свиней бежали по загону к ножу мясника. Тогда я и понял, что у них больше общего с нами, чем мы привыкли думать. Фильм был пропогандистический – про то, насколько наше сельское хозяйство сильнее, чем в других странах. Свиньи у кормушки из фильма и люди у экрана вокруг меня – они были одинаковы. Те же самые тупые рожи, те же самые жирные задницы”.
    Мои мысли прекратились, когда мама и папа прекратили стучать по столу.Мама воткнула мне в бедро свою вилку, отрезала ножом кусок, и поднесла ко рту. Ненатуральная во всеобщей серости кровь раскрасила ее губы, потекла по подбородку.
    - Ой, - воскликнула мама и взяла салфетку.
    Все будто в старой черно-белой мыльной опере. И водолазки, и высокая, светлая прическа, и смущенный смех мамы. Но чего-то не хватало. Тут я заметила, что у нее нет ушей: на их месте розовели давно сросшиеся выпуклые шрамы, окружающие ушные отверстия.
    Я спросила:
    - Мама, а где твои уши?
    - Девочка моя, - опять рассмеялась мама, протирая рот салфеткой, - я накормила ими своих голодающих родителей. Видишь, какой благодарной дочкой я была?
    Отец (или его призрак?) тоже отрезал себе кусочек. От ступни. На его груди зияла большая пустая дыра. Я спросила:
    - Папа, а где твое сердце?
    - Девочка моя, - сказал папа, дожевывая свой кусок, - я накормил им своих голодающих родителей.
    Я задумалась и опять спросила:
    - А почему мои ноги? Почему вы выбрали именно ноги?
    - Чтобы ты не убежала от нас, доченька.
    - Да. Ведь мы так боимся умереть в одиночестве.
    А может я просто лежу в постели, и моя голова упала с подушки.
    Я тоже проснулась до рассвета. Взяла лицо из древней галереи и пошла дальше по коридору. Я пошла в комнату, где жила моя сестра, и потом я посетила своего брата, и потом я пошла дальше по коридору. Я подошла к двери и посмотрела внутрь.
    Мама.
    Да, дочка?
    Я хочу убить тебя.
    Папа.
    Я хочу трахнуть тебя.
    Никогда не знаешь, когда заканчивается сон и начинается реальность. Не дошла. Не было столкновения с настоящим конфликтом. Не было очищающего катарсиса. Всего лишь конфликт на поверхносити. Я чуть не упала с перила балкона, на котором очутилась. Ветер развеивал мою ночную рубашку на фоне бездонной ночной черни. Я посмотрела вниз, и моя голова закружилась. Красные, синие и желтые огни перемешывались, размазывались в круги и линии. Я не смогла удержать равновесие, но чьи-то сильные руки не дали мне упасть, схватили и втащили внутрь.Повернув голову, я увидела обеспокоенное лицо Джека, которое тоже размазывалось перед глазами. Я спросила:
    - Ты настоящий?
    - Молчи, глупая. Разбудишь своих предков, - ответил он.
    Потом добавил:
    - Я и не знал, что ты ходишь во сне.
    Он отнес меня в мою комнату и уложил в постель, а потом прикрыл одеялом. Я никак не могла понять, как он так оказался.
    Я зевнула, и он поцеловал меня в лоб. После этого я крепко уснула. Без всяких кошмаров и видений.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  10. Գրառմանը 12 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), ars83 (23.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  11. #6
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Lacrimosa
    - Дело даже не в этом. Твой отец сегодня пойдет на работу и скажет тому парню, что ты не собираешься браться за это дело. Дело даже не в этом! Это просто в очередной раз доказало то, что я уже знала. Ну? Тебе бы помешали эти деньги? Могла бы купить себе что-нибудь, или пойти на какой-то концерт. Ну, теперь ты живешь за наш счет – дело не в том, что ты какая-то особая обуза для нас, просто я хочу быть уверена в том, что когда меня не будет, ты сможешь о себе позаботиться. Да, я понимаю, ты эгоистка, ты даже не думаешь о нас, я не думаю о том – будешь ли ты о нас заботиться. Нет, я давно отбросила надежду, мы с твоим отцом сами справимся как-нибудь. Но хотя бы о себе ты можешь позаботиться?
    - Ну да, у тебя привычка – собирать вокруг себя всех интересных лудей, которых встретишь, пообщаться с ними пока не надоест, а потом устаешь и не рвешь с ними отношения только нз-за вежливости. Мне самой уже скучно с тобой говорить. Иногда.
    - Этот человек, который всюду якобы справедливость пропогандирует, на самом деле сам неоднократно нарушал правила. И когда заседает в какой-то теме и начинает делать свои высокомерные замечания, думаю, было правильно немного призвать его к дисциплине.
    А помнишь, как тебе в детстве уже внушали чувство вины? Когда отец в шутку говорил:
    - А когда у тебя будет свой дом, мы с мамой приедем к тебе, чтобы попросить о помощи, а ты нам даже дверь не откроешь. Мы посмотрим вверх, ты будешь стоять у окна, мы будем грустно смотреть, потом повернемся и пойдем.
    А когда злился:
    - Ты меня убить хочешь? Когда я умру, напишите на моей могиле, что это она меня убила!
    - Ну, с твоими проблемами, ты представляешь, какие у нас будут дети? В твоем состоянии ты в любой момент можешь покончить с собой. Нет, ты мне не нужна.
    Понимаешь?
    - Понимаю,- ответила Алекс.
    - Спасибо.
    - За что?
    - За понимание.
    Потом добавил:
    - Я не привык, чтобы меня понимали.
    Мы никогда в тебя не верили. Ты всех подвел. Мы стыдимся тебя.
    Никто никогда не замечал твое отчаянье. Никто никогда не замачал жертву, на которую ты шла. Тебя воспитали суицидалкой – ты была не хуже других детей, но тобой были вечно недовольны.
    Ты обрел это – перестал жить их ожиданиями, но тебе этого не простили.
    Не было ничего, на что ты мог опереться, чтобы пойти дальше. Не было никого, кто бы понял тебя. Не было никого, кто бы хотел тебя понять. Объяснить – да. У каждого был сценарий для тебя, по которому тебя толковали. Которому тебя заставляли следовать.
    Тебе никто никогда не говорил об этом. Они называли это чувством такта. Как сказать, что твой парень спит с твоей сестрой? Прямо за твоей спиной. Никто не хотел конфликта.
    Никто и никогда не любил тебя. Никто и никогда не любит тебя. Никто и никогда тебя не полюбит.
    И никто не поймет. Не окликнет. Не вытащит из дому.
    С тех пор, как она ушла, он перестал замечать фиолетовые предметы, если только его внимание не обращали на них.
    Он начал иногда кончать раньше времени, и перед сексом его всегда брала мелкая дрожь.
    Он начал чаще мастурбировать и реже заниматься сексом.
    Он не мог закончить ни одного начатого дела.
    Потребовалось очень много смелости, чтобы во всем этом признаться.
    Стоит тебе признать свою слабость, выманить и выпустить ее, чтобы больше не пускать внутрь, найдется достаточно мелких и трусливых щенков, которые осмеют тебя, и твоя слабость как пугливая мышь заберется еще глубже.
    Не все вампиры сосут кровь. Некоторые питаются жалостью, некоторые - страхом, а некоторые просто тем, что поганят жизнь другим. Самые гнусные - те, кто выпивают твое время. Ведь время - это мы сами, вся наша жизнь, удовольствие и боль, жалость и восхищение.
    С тех пор, как она ушла, он стал все больше и больше зарываться в воспоминаниях.
    Но однажды - через пару лет - понял, что больше нечего помнить. Чего же стоят отношения, от которых со временем даже воспоминаний не остается?
    Он перестал видеть сны. Перестал говорить о себе в первом лице.
    Когда-то он встречал во сне девушек, влюблялся в них, спал с ними, гулял в парках. Он был счастлив... во сне.
    Это - проклятье одиноких людей. Потом он просыпался, и плакал, потому что знал: через час душ смоет последние воспоминания, и ничего не останется.
    Наверное, в нем скопилось слишком много нежности.
    Когда-то он всречал наяву девушек, влюблялся в них, спал с ними, гулял в парках. Он был счастлив... наяву.
    Это - проклятье одиноких людей.
    С тех пор, как она ушла, он перестал доверять своим чувствам.
    Если она смогла так просто вести двойную игру, если он настолько захотел быть слепым, все еще может повториться.
    Все обязательно повторится.
    Дело не в том, что он не доверяет людям: он перестал доверять своему доверию. А от людей просто перестал ожидать чего-либо.
    Он принимает каждое новое предательство, как что-то нормальное и далекое.
    С тех пор, как она ушла, он перестал привязываться к людям. Теперь никто не может ему навредить. Потому что больше никто не знает его.
    Однажды он подумал, что хорошего было в их любви, и понял - ничего. Пирог рано утром в День Святого Валентина, закрытые конверты с письмами на все случаи жизни - все это были идеи, ловко подброшеные ей им самим. Все это могло случиться, будь кто угодно на ее месте. Но не случалось и не случится.
    Он никогда не говорил те же самые слова разным девушкам.
    Лишь в одном месте она смогла его удивить, доказать, что она не машина-кукловод, предсказуемая до боли. Когда обманула его.
    Со временем он начал страшитья мысли, что и здесь в глубине души не был удивлен. Что и его смерть, уход с ее сцены были его же собственными идеями. Когда-то он был уверен в обратном. Но время стирает линии, и образы становятся глубже, хоть и обманчивее.
    Он начал быстро уставать, быстро падать с темпа. Теперь он часто срывается, кричит.
    Теперь он не страшится одиночества. Ему больше не одиного с собой. Закурив сигарету, он смотрит в монитор.
    Говорят, если очень внимательно посмотреть в его глаза, то можно увидеть глубоко внутри осколки разбитого стекла. Романтичные доброжелатели говорят, что это его сердце.
    А он знает, что это. Всего лишь битое стекло, которое не нужно трогать, чтобы не было больно.
    Теперь он знает ответ твой вопрос. ДА, Джек, ДА.
    Когда он уходил, щурясь в темноту, надеялся, что ты понял, что не можешь держать зла на него.
    Когда-нибудь он поймет, что никогда никуда не уходил. И куда же дойдешь, когда тебе некуда идти?
    ДА, Джек, ДА. Теперь я понимаю Джека Догерти.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  12. Գրառմանը 12 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), ars83 (23.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  13. #7
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Hostias
    Сон искажает природу времени. Он однажды провел эксперимент: вклучил плейлист песен перед сном, каждая песня в нем – только один раз. Музыка шла, пока он спал.
    Одну и ту же песню он услышал во сне несколько раз. В последовательные, как он потом помнил, моменты. Но абсолютно не связанные логически. Он быстро забыл сон – остались лишь заметки. Тогда он подумал, что есть вероятность, что он видел несколько снов одновременно: кто знает? А когда проснулся, его мозг попытался сколотить из них один, разрезав и прикрепив друг к другу только постяжимой ему логикой. Нет, скорее вовсе без логики: иначе он помнил бы сон.
    Только один момент: он пришел в дом с маленьким ребенком на руках, а дома был старик. Он с грустью понял, что старик завтра умрет: нет, он точно это знал. Попытался сложить об этом стих – который показался ему слишком глупым. Потом – еще что-то важное, которое он забыл. Только ощущение, как сон выходит из-под контроля, теряет внутреннюю логику. Зацикливается. Ничего страшного, просто все перестает быть таким, каким должно быть.
    И еще – странной мультфильм-анимэ по телевизору, точнее – по программе “Спокойной ночи, малыши“, в котором двое дрались, пока один из них не увидел какие то японские иероглифы на другом и не заплакал, сказав:
    - Я больше никогда не буду красивой.
    И крыса, упавшая у него из рук, которая страшно искривила пасть и начала плакать детским голосом, погибая.
    И звонок телефона – та же самая песня, клавишная партия из песни “Back To Madness“ группы Stratovarius. Он еще подумал, что ее не трудно будет сыграть.
    Шаг.
    Все началось еще когда они увидели спортплощадку. Точнее – можно было понять, что это – спортплощадка только по беспорядочно торчащим из высохшей грязи ржавам железным конструкциям. Краска так полопалась с них, что невозможно было понять, каким был первоначальный цвет.
    - Теперь понятно, почему лагерь бросили,- сказал Джек.
    Грета поинтересовалась:
    - Почему же?
    - Посмотри на породу. Глина. Странно, что она не затонула, как остальные железки, или все не смыло в океан.
    Мир на грани, мир – готовый в любую секунду рухнуть, затонуть, смыться в океан. Но тебе не привыкать, ты всегда ходил по краю.
    Грета была восхитительна в своей короткой белой юбочке и зеленой майке. Она, фотографируя, нашла реку, которая текла через лес.
    У нее был хороший глаз, еще пару лет назад она выиграла в одном конкурсе фотографов своей фотографией целующихся голубей. Поэтому можно с некоторой уверенностью сказать, что она не упускала ничего, что стоило фотографировать. Кроме одного: ее самой. Когда ее родители начали искать хотя бы какую-то фотографию, которая напомнила бы их о дочери, нашли только детские: оказалось, Грета ни разу не снималась после школы. Поэтому ее запомнили как феечку в белом платье с ожерельем из пробок, синтетическими полупрозрачнымы крылями и волшебной палочкой за 60 центов. Пикник 94-ого, слишком жаркая зима.
    А пока она просто вышла к реке. Природа у реки была зеленее и живее, чем в остальных местах. Быстро сделав пару снимков, она пошла вверх по течению, пока не дошла до самого прекрасного места, которое ей доводилось видеть: среди больших и плоских речных камней лес приютил маленький лесной бассейн или озерко, над которым возвышался маленький природный водопад. Водный поток сверкал и искрился всеми цветами радуги доказывая, что нет художника лучше предзакатных лучей. Грета сняла сандалии и начала по прибрежным камням босиком пробираться к водопаду.
    Если бы она внимательнее смотрела по сторонам, то заметила бы, что пара глаз с восхищением следит за каждым ее движением: за тем, как ее ступни обнажились от легкой обуви, как она гибко прыгала с камня на камень, держа в одной руке сандалии, а в другой – фотоапарат. Они заметиои, как девушка споткнулась и кинулись вперед: лишь благодаря этому Грета упала не в воду, а в объятия вовремя подоспевшего Эрика.
    - Привет,- рассмеялась она, узнав своего спасителя.
    - Привет. Вижу, ты тоже нашла этот водопад?
    - Похоже на то.
    - Искупаемся?- непонятно, на что рассчитывал Эрик, делая такое откровенно провокационное предложение.
    Но Грета тожн отреагировала довольно-таки неадекватно. Быстро отпрыгнув от Эрика, она сбросила майку и юбку, оказавшись абсолютно голой. Прикоснувшись кончиками пальцев ног к воде, она почувствовала приятно-покалывающую прохладу, растекающуюся по ее телу всеми нервными нитями. Секунду спустя только легкие круги на поверхности воды напоминали о красоте, стоявшей на краю лесного озера.
    Кто-то подумает – так не бывает. Что же, дайте довести это клишэ до конца. Да и было ли в ее жизни что-либо кроме повседневностей и клишэ? На повседневности не нужно обращать внимания, думала она, эклектично заклеив свою жизнь разными моментами. Все ее мысли, фотографии, надежды, слова – тетрадь-памятка школьницы, на которой лиш списанные откуда-то любовные стихи и отрывки журналов, вырезанные сердечки и высушенные цветы.
    Эрик ошеломленно смотрел на зеркальную гладь озера, пока голова Греты не показалась на поверхности. Она выплюнула воду и крикнула:
    - Ну что, слабо тебе так?
    - У Эрика кружилась голова, кровь в висках вскипела так, что с каждым ударом пульса угрожала расплющить ему мозги.
    Он подумал о Менди, как сотню раз делал до этого, прежде чем переспать с Гретой. И, как всегда, с отвращением отбросил эти мысли. Менди – повседневность.
    Было слишком поздно что-либо менять. Он посмотрел вокруг, потом снял с себя одежду и прыгнул в воду.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  14. Գրառմանը 11 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  15. #8
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Sanctus
    Комната была странная, но детали впоследствии никак не вспоминались. Обои, пол, окна – воспоминания о них были закрыты под прозрачной и в то же время непроницаемой вуалью. Казалось, стоит лишь напрячься – и все будет видно, и в то же, не получалось. Пока она вовсе не забыла об этом.
    Помнила лишь одно: была комната, и в ней сидела маленькая девочка. Почему-то она знала эту девочку, но как, и откуда – тоже не помнила.
    Девочка сидела и играла с пучком света. Свет медленно оторвался от ее ладоней, поднялся в воздух и испарился, рассеившись на сотни маленьких лучей. на его месте остался миниатюрный спортивный самолет белого цвета, который продолжил подъем. Потом крылья самолета слегка зашевелились, а формы самолета становились все более обтекаемыми, пока он те превратился в белую птицу – точнее, в чайку – которая свободно махнула крыльями, неся сознание Алекс все выше и выше.
    В этом до странности простом, но вместе с тем очень удобном мирке не было слышно ни одного звука, пока чайка не начала покрываться блестящим инеем микроскопических льдинок. В этот момент Алекс услышала легкий хруст, которому последовало ослепляющее радужное сияние. Птица рассыпалась на сотни крупных снежинок, которые начали скользить вниз, издавая тихий звон – точно как маленькие колокольчики.
    Снежинки быстро растаяли от солнечного тепла и превратились в капли дождя, ускорив свое падение. Звон становился все более и более похожим на меланхоличную мелодию, которую Алекс слышала, и не раз… Именно эту мелодию ей в детстве напевала музыкальная шкатулка.
    Потом и капли дождя испарились и стали густым белым облачком, которое полетело назад к девочке. Алекс высунула язык, и облачко приземлилось на него.
    - Проснулась, соня?
    Алекс открыла глаза. Она лежала на койке в какой-то пыльной синей комнате. Джек сидел у стола. Чайник кипел.
    - Я долго спала?- спросила она.
    - Тебе нужно точное время? Четырнадцать часов, сорок три минуты и пять секунд,- рассмеялся Джек.
    - Хорошо. Хотя ты точно смухлевал с секундами.
    - Чай или кофе?
    - Что за чай? Резино-пакетиковый? Если так, то кофе.
    - Ты меня недооцениваешь,- опять рассмеялся Джек,- я сделал заварку. Бергамотовый, с корицей и гвоздикой, как ты и любишь.
    - Тогда к черту кофе.
    Джек поставил на стол стакан – настоящий керамический стакан, подумала Алекс, этот парень помешан на чае! Темная, ароматная заварка, которой он заполнил почти половину стакана. Потом залил это кипятком. Последний штрих – чайная ложка рома.
    Джек любил ритуалистичность готовки чая. Это было одним из тех редких вещей, которые действительно доставляли ему удовольствие.
    Густой пар, поднявшийся из недр стакана, когда он заливал кипяток, слегка пощекотал его пальцы, а Алекс напомнил о сне, который она только-что пережила.
    “С ней все в порядке. Я чувствую. Или с ним“.
    - Давай, пей,- сказал Джек, передав кружку Алекс,- а потом наведем свинарник в этом порядоке, то есть – порядок в этом свинарнике.
    Алекс лукаво посмотрела на него, присосавшись к к теплому краю стакана верхней губой.
    - А по-моему лучше сначала прогуляться, поглядеть на остров. Я же спала всю дорогу.
    От этого взгляда у Джека бабочки заиграли в животе. Ему понадобилось некоторое время – пара секунд, на самом деле, хотя ему показалось, что намного дольше – чтобы отреагировать.
    - Ах да, ты же еще ничего не видела… Что-же, прогуляемся.
    Алекс не могла не заметить, что Джек явно чувствовал и вел себя увереннее, не смотря на свое минутное замешательство. Он больше не горбился, говорил четко и громко - Алекс предписала все это смене обстановки. Но не могла не заметить еще одну перемену: в моменты, когда он не говорил и вроде бы не был ничем занят, его взгляд блуждал. Взгляд, полный смиренной грусти, тихого, но глубокого отчаянья. Хорошо зная Джека, она не стала сразу говорить с ним об этом, оставив разговор для более удобного случая.
    Девушка осознала, что цивилизация и все, связанное с ним, осталось позади, лишь когда вышла из домика.
    - Мы посередине,- сказал Джек.- Тут интерьер каждого домика – своего цвета. Вот мы и распределились, как смогли. Слева – оранжевый, который заняла Грета, зеленый, где этот Эрик с Менди, а под разломом еще один домик - пурпурный. Там Дафна с… Джорджем. А вон там, справа, фиолетовый, в котором Дэмиан, и белый, в котором Дана с Эшли.
    - А последний?
    - Черный. Неприятное место. Никто не захотел там остаться, да и во времена, когда база действовала, похоже, тоже. Там сейчас что-то вроде чулана.
    В паре с Джеком она прошла по пляжу и долго смотрела, как лучи солнца играют с волнами, как морская пена бьется об берег, как на небе летят чайки. Все вокруг было новым и незнакомым. Только Джек, державший ее за руку был с ней, как всегда. Он придавал ей уверенность идти навстречу солнцу.
    - Хочу набрать ракушек,- сказала Алекс,- подождешь меня?
    Джек кивнул. Посидев на теплом песке пару минут, он вытащил из футляра гитару и начал играть и петь. Алекс слушала его, потом присела рядом.

    “Daylight licked me into shape,
    I must have been asleep for days,
    And moving lips to breathe her name,
    I opened up my eyes.
    I found myself alone-alone,
    Alone upon a raging sea,
    That stole the only girl I loved
    And drowned her deep inside of me…“

    Алекс было хорошо. Она смотрела на пляж, на белый песок с ракушками и на пучок травы, на котором они сидели. Солнце склонялось к закату, и воздух застыл. Так всегда бывает перед тем, как теплый ветер с моря объявит начало вечера.
    - Знаешь,- сказала она,- я никогда до этого не видела океан.
    Джек улыбнулся:
    - Я тоже, Алекс.
    Блики света на поверхности воды ослепляли глаза. Их монотонность нарушало лишь маленькое черное кольцо, которое спокойно дрейфовало в безветрии. Алекс присмотрелась, но не смогла понять, что это.
    Джек продремал лишь пару минут, обняв гитару. Очнвшись, догнал Алекс, и они пошли дальше. Еще через несколько минут кроны деревьев прибрежного леса украсили небо над ними.
    Шелест прошлогодних сухих листьев действовал как снотворное, и Джек впал в приятное забвение, которое было натуральным продолжением его дремоты. Он шел, еле тасая ноги и пытаясь вызвать как можно больше этого звука.
    Алекс увлеченно рассказывала ему о чем-то, но он перестал понимать смысл слов: чувствовал себя змеем, ползущим по лесу, а голос Алекс был для него так же необходим, как и шелест умерших листьев. Где-то в глубине души он любил эту брюнетку с кошачими манерами: любил ее прямые блестящие волосы, карие глаза, улыбку и даже сонливость. Не как Дану, конечно же. Нет, совсем не так. А она…
    Внезапное столкновение правой ноги Джека с каким-то твердым предметом – явно не с камнем – расшатало его дремоту.
    - Что это?- спросила Алекс.
    Она присмотрелась и через секунду проговорила:
    - О боже. Это… Это же…
    Большая деревянная шкатулка с красной чайкой, нарисованной на крышке. Так выглядел предмет, разбудивший Джека.
    Алекс схватила шкатулку и убежала прочь.
    Ничего не понимая и не зная, что делать, Джек лег на листья. Вынырнувшее из-под завесы деревьев солнце осветило его лицо, мокрое от влаги. Он плакал. Не из-за чего-то конкретного. Просто хотелось плакать.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  16. Գրառմանը 12 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), ars83 (23.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  17. #9
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Agnus Dei
    Хотя солнце уже достигло зенита, жара почти не чувствовалась. Неровномерно растущие клены и низкорослые акации, на чьих листьях уже виднелись гнеющие пятна, будто остонавливались на краю поля и упрямо отказывались расти на его глинистой почве.
    Лес был обычным лесом – свои цвета, свои тени. Время от времени из чащи слышался мужской голос:
    “Эрик! Дана! Где вы! “
    Вместо того, чтобы отдавать эхом, голос задыхался в цветах и тенях леса.
    Поле, в отличаи от леса, явно отличалось своей необычносью: единственное, с чем его можно было сравнить – череп с высохшей на ней кожей, с потрескавшейся грязно-серой кожей и сохранившимися в некоторых местах кусочками волосяного покрова – сухими, сплетающимися кустами, на которых оставались прошлогодние семяна.
    “Эрик!“
    Голос подходил все ближе и ближе. Некоторое время спустя зовущий вышел на поле и помимо своей воли прикрыл глаза ладонью, чтобы защититься от солнечного света.
    Это был Джордж. Даже теперь, когда ночь прошла, он вспоминал ее с ужасом.
    Как только он вышел на поле, понял, что безнадежно заблудился: за все время прибывыния на остроме он никогда не натыкался на такое большое поле. Большое? Огромное! Оно простиралось на мили, венчаясь линией горизонта.
    Джордж хотел пить. Грязные кудрявые волосы прилипли к его лбу, и вообще он ужасно выглядел. Решил поискать воды и пошел дальше по полю. Решил, что в поле вероятность заблудиться меньше. К тому же, его страх гонял его дальше от теней.
    Пару часов спустя он все еще ходил. Солнце уже склонилось к закату. Воды все еще не было. Джордж устал, во рту неприятно высохло. Открыл бутылку и вытряс последние капли влаги себе в рот. Вода нагрелась и была неприятной на вкус, но он хотел пить.
    Он потерял счет времени. Просто шел, почти вырубившись от солнца. Разные колючие семяна прилепились к его штанам и цепляли за ноги. Пришел в себя, когда увидел на земле свежие следы. Значит, кто-то был рядом.
    “Эй!!! “
    Ответа не было. Он решил пойти по следам, и шел достаточно быстро. Но почему-то никого не было видно.
    “Должно быть – из-за этого холма“.
    Холма?
    “Стой“, сказал голос в его голове. “Ты уже проходил его“.
    И не один раз. Пятнадцать минут назад. Пол часа назад. Сорок-пять минут назад. Почти с часовой точностью. Чтобы проверить, сначала посмотрел на свои подошвы, потом – на следы. Они совпадали. Джордж ходил кругами. Правда, как правша, он ходил против часовой стрелки.
    Решив на этот раз ориентироваться садящимся солнцем, он пошел дальше.
    Не знаю, у всех ли так, но случалось – у него в голове звучал голос, сковывающий движения и говоривший:
    “Бессмысленно. Остановись. Не нужно идти дальше“.
    Такое бывало и раньше, чаще всего – когда он ночью возвращался с какой-то веселой вечеринки. Один. Или когда переплывал половину бассейна.
    “Бессмысленно“.
    Заставляя себя идти он двигался вперед, пока не услышал звук: нет, слух не обманывал его, это была вода.
    Ручей, чьи-то нежные руки, которые схватили его, когда он падал, поднесли воду к его губам. Как будто во сне, он чувствовал, как его несли через пустоту и уложили на постель. Лицо горело: нет, дело было не только в солнце, у него был жар. Мягкая, холодная рука погладила его по голове, и он свернулся калачиком.
    - Мама?
    - Нет. Лежи спокойно.
    Она кормила Джорджа. Рисом. Потом, маленькими кусочками, сушеной рыбой и мясом. Потом дал ему банку пива, которую он допил с огромным удовольствием.
    Он почувствовал, как она легла рядом. Грета. Успел лишь на миг ощутить ее дыхание, потом почувствовал ее губы, смял их между своими, приласкал языком, почувствовал ее язык. Она взяла его за руку, Джордж почувствовал ее грудь, твердеющие соски, потом она отвела его руку ниже.
    - Как?...- попытался спросить он, но Грета его прервала.
    - Молчи, глупый.
    Проснувшись, он почувствовал, что задыхается, сорвал с себя саван, но пощупал лишь бархат поверх досок. Он лежал в гробу. Никто не услышал его криков, пока те не умолкли. Не задохнулись. На глубине шести футов под землей.
    Я бы многое дал, что прямо сейчас поставить ручку на стол и перестать писать это. Разве вы не зннаете, что бумага плотоядна? Она пьет меня черезмою ручку, пьет потрескавшийся мир, который я пытаюсь покинуть. Но пять лет – долгий срок, и паразит присосался ко мне намертво, е дав ничего взамен: ни понимания, ни восхищения, ни вдохновения. Наверное, именно поэтому я так мало пишу: ведь я пишу в пустоту.
    Но пять лет – слишком долгий срок для романа, особенно для такого маленького. Но я слишком далеко зашел, и возвращаться мне некуда. Идти вперед – опять некуда. Лишь свистящая тишина, орущая тишина, эхо моего сердцебиения в тишине. Ничего больше не осталось.
    Я просто устал. Хочу уснуть, хоть на дне океана. Лишь бы тишина не свистела в ушах. Я очень боюсь тишины.
    Давление, но не воздуха или воды: два исписанных листа бумаги давят на меня, пожирают меня. Пока их однажды не пожрет огонь.
    Душ: вот что нужно. Душ – отличное место, чтобы привести мысли в порядок. А еще – это возможность отбросить старое и принять новую обстановку. Хотя, к несчастью, это не всегда срабатывает.
    Менди, к примеру, даже под душем продолжала думать об Эрике. Она часто о нем думала, когда оставалась одна. Мысль, дразнившая ее, постоянно ускользавшая от нее: она всегда там, но ее не поймаешь.
    У Даны дома, когда Дане пришла СМС-ка.
    “А Эрик и Менди давно растались?“
    Три месяца назад. Почему?
    Струящаяся вода текла по ее плечам, по груди, животу, по лобковым волосам и по ногам.
    Менди догадывалась, что у него появилась другая. Трудно сказать, как – благодаря своей женской интуиции, наблюдательности, или же просто догадка переросла в параноидальное убеждение. Она не могла понять лишь одно: зачем он ей лгал?
    Выйдя из душа, она попыталась найти Эрика, но в лагере его нигде не было.
    Он убегает от меня, подумала она.
    Еще больше погрузившись в тяжелые мысли, девушка вернулась в домик. Она прикрылась легким шерстяным одеялом и долго рыдала, вглядываясь в ее сетчатую структуру, через которую пробивался свет. В тот момент ее будто разобрали на части изнутри: мысли об Эрике хотя периодически проявляли себя, они лишь прерывали другие, совершенно чужие и отстраненные размышления. Она изучала ворсинки на одеяле: некоторые из них пропитались слезами и слиплись.
    Кто-то открыл дверь домика.
    - Эрик?- спросила Менди, поспешно вытирая слезы.
    Она из-под одеяла посмотрела в сторону двери, но там никого не было. Менди вышла из домика.
    - Эшли,- спросила она,- ты не видела Эрика?
    - Нет, прости,- ответила Эшли, направляясь в сторону административного здания.
    Даже не повернулась, чтобы посмотреть ей в глаза.
    Знает, подумала Менди. Она тоже знает. Он с кем-то из них.
    Единственный человек, с кем она могла поделиться – сестра – тоже куда-то исчезла. Оно и не удивительно – к тому моменту мало кто остался в лагере.
    Все наслаждались жизнью.
    Кроме нее.
    Задумавшись, она чуть не наступила на Дафну и Джорджа, которые самозабвенно целовались под деревом. Менди догадывалась кое о чем и была не особо удивлена, неподалеку встретив Джека, который с мрачным лицом делал вид, будто не замечает их.
    - Привет,- он попытался улыбнуться, но попытка оказалась неубедительной.
    Может быть, именно поэтому он и показался Менди таким родным.
    - Ты читал что-то?
    - Да, “Маску Красной Смерти“ Эдгара По. Хочу кое-что понять.
    - И что же?
    - Ну, во-первых, откуда в этом рассказе так много Каббалы. Королевство – это Мальхут, тут вопросов нет. Красная Смерть – Гебура. Из синего в фиолетовый... Из Шезеда в Есод, но как, и зачем? Первый же переход мне непонятен.
    - Может, Каббала здесь не причем?
    - Смотри, второй переход – из Есода в Нетзах – это Император, третий – из Нетзаха в Тифарет – Смерть, четвертый – из Тифарет в Кетер – Жрица, пятый – из Кетера в Хокма – Шут. Последний, шестой переход – из Хокмы в Бина – Императрица. Настоящие, “правильные“ переходы. А вот первый – черт знает, что.
    - Знаешь, я ведь в этом ничего не смыслю,- Менди рассмеялась, смутив Джека.
    - Прости, я увлекся.
    У них завязался дружеский разговор, но она вдруг опять расплакалась. Джек выслушал ее до конца, пальцем вытер слезы с ее щек и сказал:
    - Прогуляемся?
    Они вместе прошлись по пляжу – большей частью молча, каждый думая о своем – пока не дошли до массивной скалы из песчанника, которая как огромное облако возвышалось над водой.
    Джек предложил:
    - Хочешь, поднимемся туда?
    Менди подумала и ответила:
    - Давай лучше обойдем ее сзади, там подъем должен быть легче.
    Хотя она была права, подъем был достаточно долгим, чтобы она выдохнулась. На вершине она села на выступ в скале, чтобы перевести дыхание, а Джек сел на самый край и свесил ноги вниз.
    - Менди, подойди сюда,- позвал он,- тут такой вид открывается!
    Менди повернулась в ее сторону и чуть не умерла со страху.
    - Нет! Отойди от края, прошу!
    Джек все понял, спокойно встал и подошел к ней.
    - А я и понятия не имел о том, что ты боишься высоты. Хочешь, спустимся?
    - Нет. Прости.
    Она тоже подошла к краю, на секунду посмотрела вниз, закрыла глаза и спросила:
    - Интересно, кто поймает меня, когда я упаду.
    - Все-таки давай вернемся на базу. С тебя хватит на сегодня. Да и Эрик, скорее всего, будет волноваться.
    Он же всегда стоял на краю, но никогда не замачал этого.
    Она сидит за его рабочим столом и пьет чай. Муха рядом с ее локтем взялась за крупицу сахара, и жадно обсасывает его хоботком.
    Он сморит на нее с неприкрытой нежностью и не знает, куда все это их занесет.
    А между ними нет никакого отчуждения - будто они тысячу лет уже спят, просыпаются и пьют чай вместе.
    Он использует момент, когда никто не смотрит, чтобы выкрасть у нее поцелуй.
    А потом они лежат под солнцем - чуть ниже облаков, и смотрят на небо. Он не спал всю ночь, ожидая ее. И она пришла. Как и обещала.
    Звонок на подъемном кране звучит, словно будильник. Даже здесь они не одни. Хотя, какая разница? Губы смыкаются, и пусть их потом критикуют те, кто лишен своего счастья, а чужому радоваться не умеют.
    -Дружище, купишь книгу?
    -Нет,- от неожиданности он резко отмахивается, и толстая мужеподобная женщина смеется хищным смехом.
    Он идет дальше, а в его голове постоянно звучит:
    -Дружище, купишь книгу?
    -Нет.
    (Смех)
    -Дружище, купишь книгу?
    -Нет.
    (Смех)
    -Дружище, купишь книгу?
    -Нет.
    (Смех)
    Холодная улица, от света электрических фонарей кажущаяся еще более пустой.
    Неужели он остался один? Куда исчезли все люди?
    Холодный ветер, он знает, что ему должно быть холодно, ведь он довольно-таки легко одет. Но ему не холодно! Он идет вперед, все дальше и дальше по улицам, которые набиты непонятно чем.
    -Дружище, купишь книгу?
    -Нет.
    (Смех)
    Он опять резко отмахивается, теряет равновесие и срывается с крыши. Сначала кричит в страхе, потом понимает, что это бессмысленно. Он закрывает глаза и расправляет руки. За миг до столкновения ему удается расслабиться и заснуть.
    Он, всю жизнь живший иллюзией, теперь свободен. Не по своей воле, а благодаря нелепому ходу событий.
    А испуганные люди беспомощно смотрят на разбитое тело в легкой джинсовой куртке, лежащее в луже собственной крови и мочи и освещенное светом электрических фонарей.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  18. Գրառմանը 10 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010)

  19. #10
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Lux Aeterna
    Она приведет помощь. Наконец все встанет на свои места. Да, на острове все обречены. Кто-то должен привести помощь.
    - И ты все это время винила себя? Бедняжка.
    - Да. Знаешь, я замечала, как папа начинает ненавидеть себя. Нет, по-моему он всегда сам себя ненавидел. Я поссорилась с ним и не поговорила перед полетом. Понимаешь? Но я поставила шкатулку под сидение. На счастье.
    Потом она продолжила:
    - Как ты думаешь, он может быть где-то здесь?
    В твоей голове.
    - Обещаю, мы вместе поищем его. А теперь ты должна лететь. И привести нам помощь.
    Он открыл шкатулку, та сыграла пару нот. Алекс поняла, что это та самая мелодия из ее сна.
    - Поговори со мной,- сказала она.
    - Я верю в тебя, Александра.
    - Спасибо.
    Когда самолет исчез из виду, Джек некоторое время еще продолжал слышать звук мотора. Потом ему начало казаться, что он все еще слышит его.
    В лагере, у костра, Эшли ждала его.
    - Я думал...
    - Что я сдохла? Я и так мертва.
    Опять шаги за спиной. Как же он это ненавидел.
    - Это ты была там, когда я брал тело Эшли, не так ли?
    - Да, это была я,- ответила Менди.
    - Ты бросилась со скалы?
    - С той самой.
    - Зачем?
    - Потому что ты знал, что Эрик спит с Гретой. Все знали. Кроме меня. Я верила.
    - Это было не мое дело.
    - Конечно. Грета, потанцуем?
    Посиневший, разбухший труп. При жизни Менди была так хороша. А теперь – разбухший труп.
    Все они будут здесь – Джек это понимал. И все попляшут танец смерти вокруг костра.
    Он в ужасе закрыл глаза. Если бы кто-то смотрел в тот момент, увидел бы, как тени людей пляшут вокруг огня, как тени отливаются от темноты и вливаются в нее. Веселый, быстрый таней. А тех, кто могли бы отбросить эти тени, попросту не было.
    Вдруг Джек почувствовал его:
    - Кто ты,- закричал Джек фигуре в плаще.- Зачем тебе все это?
    Кто же из них Повешанный? Кто их предал? Тот, кто был в плаще, прошел всего в нескольких метрах от Джека, который... испугался. По его телу опять пробежали мурашки.
    “А я хочу это знать?“
    Переборов себя и стыдясь своей трусости, он сжал в руке нож и пошел за ним.
    Человек в плаще – невысокого роста, и явно девушка – подошла к синему домику. Посмотрев внутрь, она грустно покачала головой и, обогнув разлом, подошла к пурпурному. Опять грустное качание головой. Потом – из пурпурного в зеленый – из зеленого в оранжевый – из оранжевого в белый – и оттуда в фиолетовый. Везде одно и то же грустное качание головой. И ответ начал приходить к Джеку, который шел за ней следом. Милосердие, Основание, Победа, Красота, Корона, Мудрость. И Понимание. Джек догнал ее у черного домика. Девушка в плаще повернулась, Джек приставил нож к ее горлу, но сразу же уронил его с криком ужаса: он увидел лицо. И ниспадающие на плечи волосы. Под солнечным светом они бы блестели фиолетовым.
    Дверь черного домика был запечатан большыми картонными коробками. Вся дверь. Как? Джек мог поклясться, что только-что их там не было. Он взялся за край коробки и потянул. Коробка порвалась, из нее посыпались сигаретные окурки и пепел. Из следующей – то же самое. И из третьей.
    “Вот и вся твоя жизнь, Джек. Сигаретные окурки и пепел. Вот и все, что она оставила тебе“.
    Разрывая и разбрасывая коробки, он высвободил дверь.
    “Сможешь спастись через дверь, которая падает вместе с тобой?“
    За дверью? Ничего. Только мягкий белый свет. И мягкий белый голос.
    “Привет. Это я“.
    “Интересно. Я – тоже я“.
    “Раз уж я - тоже я, скажи мне, что же...“
    “... творилось сегодня? Не знаю. Но я больше не чувствую себя одинокой“.
    “А как же... “
    “... Сен? Не знаю. Я не вспоминаю о нем, когда Джек рядом“.
    “А если он вернется?“
    “Не знаю!“
    “Я люблю его“.
    “К несчастью, да“.
    “А как же Джек?“
    “Джек...“
    “Да, Джек. Как же с ним?“
    “Не знаю. Я даже не знаю, что чувствую к нему“.
    “Я... люблю его?“
    “Не знаю. То, что у меня к нему и то, что у меня к Сену – слишком разные чувства“.
    “Как же мне быть?“
    “У всего есть конец. В свое время он сам придет ко мне. Кульминация. Катарсис. Взрыв, пикадон, конец, оргазм... А потом – тишина, эхо моего сердцебиения в тишине. Но тишина больше не свистит, больше не орет. Просто тишина“.
    Я открыла свой дневник. Я сохранила тот цветок – фиолетовый, с золотой сердцевиной – тот самый, который он вставил в мои волосы, прежде чем поцеловать меня. Просто высушила его между листами.
    Я заснула, вглядываясь в цветок: фиолетовый, с золотой сердцевиной. Тишина.
    “Признайся, Джеки, ты ведь знаешь, что уже давно сошел с ума?“
    Дафны внутри не было. Хотя Джек, начавший все понимать, предвидел и такой исход. Дождь вливался из дыр, открывшихся на треснувшем потолке. Черный, старый телефон звонил своим нервным, протяжным звоном. Не клавишной партией из песни, как он того боялся.
    Джек подошел к телефону и взял трубку. Узнал голос.
    - Сен?
    - Джек? Слава богу, я смог до вас дозвониться. У вас там все в порядке?
    - Мы умираем, Сен.
    - Только не паникуйте. Прошу, только не паникуйте.
    - Ты знаешь, что здесь происходит?
    - Слушай… у пилота, принесшего вас на остров, какая-то странная болезнь, и заразная! Она вызывает галлюцинации! За вами скоро прилетят!
    - Сен, Алекс летит к вам. В таком случае ее нужно встретить и... позаботиться о ней. Она беременна.
    - Летит? На чем же?
    - Мы обнаружили здесь самолет ее отца.
    - Но самолет ее отца не может быть у вас. Это была, скорее всего, галлюцинация. На самом деле он разбился в горах, в Калифорнии.
    - Сен... А телефон у нас быть может?
    Джек стоял у стола, прижимая к уху чайный стакан.
    Как такое могло быть? Как не странно, лишь две мысли приходили на ум: в то время как одна из них была отчетливой, другая постоянно ускользала от внимания, да и Джек не особо хотел раскрыть ее смысл.
    Он полошел к окну, и начал наблюдать за тем, как грязные, серые струи дождевой воды ползут по оконному стеклу.
    То, от чего он бежал, ударилось об дверь. Дверь затрещала, петли выдвинулись, но выдержали. Джек в оцепенении отошел к дальнему углу комнаты.
    - Ничего из этого не имеет значения.
    Джек посмотрел на красный стакан, который оставил на столе. Через секунду цвет уполз. Все обесцветилось. Все потеряло связь и смысл.
    - Ничего из этого не имеет значения.
    - Тогда что же это?
    “Это - лишь тень твоих слов”.
    - Это не твоя жизнь. Это все в твоей голове.
    Это все в твоей голове.
    ЭТО ВСЕ В ТВОЕЙ ГОЛОВЕ!!!
    - Если все это не моя жизнь, что же я знаю о себе? Кто же я?
    Еще один удар по двери. Джек от ужаса сжалась в своем углу.
    “Меня”.
    “Никто”.
    “Не”.
    “Посадит”.
    “В”.
    “Угол”.
    “Даже”.
    “Я”.
    “Сама”.
    - Ты? Ты все это.
    - Тогда я могу это контролировать!
    - Не совсем. Ты слишком отдалилась от себя. Ты слишком отдалилась от реальности. Ты забыла, кто ты.
    - Я не хочу в это верить!
    - В этом-то и все дело.
    Третий удар оставил от двери лишь переломанные доски, которые едва держались на своем месте.
    Вспомнив все, она дотронулась до своего лица и убедилась, что опять превратилась в Джеклин Догерти, что щетина и бородка исчезли, лишив ее последних капель мужественности.
    В тот момент она поняла, что ей придется забыть все, что пережила и жизни, которыми она жила, потому что еще тогда, в том темном и вонючем переулке человек, которого она почему-то назвала Эриком, перерезал ей глотку.
    И откуда ей было знать, что Эрик существовал? Может быть, это была она сама, покончила с собой таким странным и ужасным способом, когда узнала, что мать читает ее дневник?
    Была лишь одна объективная правда: она все еще лежала в том переулке, истекая кровью. И последние ее четыре минуты истекли.
    Девушка с иронией подумала, что белый свет может быть и от осветителя в операционной, и все же была крепко уверена, что если кого-то и успеют спасти, то не ее, а Алекс, которая ничего не знала и желала лишь одного: жизни себе и своему ребенку.
    Несмотря на все, ей было суждено умереть в одиночестве. Хотя, имело ли это какое-либо значение, когда все было уже кончено?
    В ее глазах отразился образ обнаженной девушки – себя, наполовину погрузившейся в воды океана. Нет, воды были лишь ее природным продолжением. Ты знала, что морская вода скорее горькая, нежели соленая. Целое Море Горечи, вот кто ты. Чаша-Алекс. И белая птица-самолет, чайка, голубь, дракон: сорвавшись с неба, упал в море, и море вспенилось, и море вздыбилось, и море поглотило землю на девять месяцев. Твой ребенок, твоя монета, твое искупление. Калкин-Душегуб.
    Но всего этого не будет, всего этого не может быть, и все это будет, всего этого не может не быть. Признайся, ты ведь давно сошел с ума. Давно сошла с ума. Давно сошел с ума.
    - А что чувствуешь, когда целуешься с парнем?
    Вначале жутко неприятный удар носом об стену. Чувство такое соленое и кислое, и больше обиды, чем самой боли. За этим оцепеневшим состоянием прорывается боль - неспешно, но безжалостно нарастает. Воспоминания, правдивые и выдуманные - изнасилование, смерть, пауки... Все кружится и заплетается в один остановленный миг в ожидании удара по двери.
    Так все и заканчивается, бедная малышка Джеки. Просто прими и прости себя такой, какая ты есть.
    Асфальт.
    “Ты в театре, в театре героев и демонов - мифических нечеловеческих сил. Эти фигуры - воплощения пиков сознания, их взаимодействия, прекрасные и устрашающие, продукт борьбы твоих идеалов и ценностей. Ты - то верховное божество, которое управляет ими. Не увлекайся их играми, и помни: ты все еще способен освободиться“.
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  20. Գրառմանը 12 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    *e}|{uka* (22.07.2010), Ariadna (22.07.2010), ars83 (23.07.2010), EgoBrain (22.07.2010), helium (22.07.2010), impression (22.07.2010), kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (21.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  21. #11
    πολιούχου θεάς Νέμεσις μο Magic-Mushroom-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    02.04.2010
    Հասցե
    Cambridge, Massachusetts, U.S.
    Տարիք
    36
    Գրառումներ
    951
    Բլոգի գրառումներ
    6
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Շատ լավն էր,ապրես,իրոք մեկ շնչով կարդացել եմ,քո մեջ կրակ ու տաղանդ կաОлдос Хаксли,Фридрих Ницше,Алистер Кроули նրանց շատ եմ սիրում,քո ոճը գիտես նման էր Վիլյամ Բեռռոուզինն,տաղանդ ունես աշխարհը
    Սա քեզ,դու արժանի ես սրան
    Դուք կարող եք ասել,որ ես երազող եմ,բայց ես միայնակ չեմ" (c) Ջոն Լեննոն
    Don't spend time beating on a wall, hoping to transform it into a door

  22. Գրառմանը 6 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    kyahi (22.07.2010), Rhayader (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010), Արևածագ (22.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  23. #12
    Exterminate Rhayader-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    20.09.2006
    Հասցե
    Մակոնդո
    Տարիք
    37
    Գրառումներ
    6,277
    Բլոգի գրառումներ
    21
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Շնորհակալ եմ))) ի՞նչ կասես ԼՍԴ-թրիփի նկարագրության ժամանակ: Զգացվե՞ց, որ թրիփի ընթացքում սեփական ձայնով տեքստ եմ ձայնագրել ու միացրել լսելու)))
    "Sir, do you have a moment to talk about our lords and saviors the Daleks?"

    Voice of the Nightingale - իմ բլոգը

  24. Գրառմանը 1 հոգի շնորհակալություն է հայտնել.

    Magic-Mushroom (22.07.2010)

  25. #13
    πολιούχου θεάς Νέμεσις μο Magic-Mushroom-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    02.04.2010
    Հասցե
    Cambridge, Massachusetts, U.S.
    Տարիք
    36
    Գրառումներ
    951
    Բլոգի գրառումներ
    6
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Գիտես ես այդպես էլ պատկերացրեցի թրիփի ժամանակ եթե իմ մոտ ձայնագրիչ չլինի,շատ վատ կլինի,այնպիսի մտքեր են գալիս ու այնքան շատ,հետո չես հիշի,դրա համար ես միշտ ձայնագրում եմ,հետո լսում,գիտես քո մտքերը ինձ շատ հոգեհարազատ էին,մոտս կարդալուց ֆլեշբեկ սկսվեց,ուղղակի հիասքանչ էր,ինչպես ասում են թրիփի ժամանակ խոսքեր չես գտնում նկարագրելու վիճակը,կարող ես նկարելգիտես 25ը ԱՄՆ-ում ու Անգլիայում որոշել են բժշկության մեջ օգտագործել,շնորհակալ եմ քեզ այսպիսի հիասքանչ պատմվածքի համար,ես չէի պատկերացնում,որ Հայաստանում այսքան խելացի ու խորաթափանց մարդիկ կան դու յուրահատուկ ես
    Դուք կարող եք ասել,որ ես երազող եմ,բայց ես միայնակ չեմ" (c) Ջոն Լեննոն
    Don't spend time beating on a wall, hoping to transform it into a door

  26. #14
    Պատվավոր անդամ SSS-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    22.02.2010
    Հասցե
    Yerevan
    Գրառումներ
    745
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Բայան Ես քեզ սիրում եմ
    Ասեմ ,որ արդեն քանի օրա վիպակդ պրինտ արած տեսքով մեր գևապահարնում իր արժեքավոր տեղն ունի, կարծիքս վաղուց եմ հայտնել,բայց ազնիվ խոսք էս մի քայլին չէի սպասում(կարծում եմ գիտես ինչ նկատի ունեմ)Խոստումդ կատարում ես,ոնց տեսնում եմ...
    Եվ վերջում իմ ամենասիրած պահը
    Вначале - жутко неприятный удар носом об стену. Чувство такое соленое и кислое, и больше обиды, чем самой боли. За этим оцепенелым состоянием прорывается боль - неспешно, но безжалостно нарастая.
    Ուխխխխխխխխխխխ...
    Եթե շները խոսել իմանային, մենք կկորցնեինք մեր միակ բարեկամներին...

  27. Գրառմանը 5 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Rhayader (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), Ֆրեյա (22.07.2010)

  28. #15
    Bring out your dead!!! Ֆրեյա-ի ավատար
    Գրանցման ամսաթիվ
    12.02.2008
    Գրառումներ
    2,543
    Բլոգի գրառումներ
    11
    Mentioned
    0 Post(s)
    Tagged
    0 Thread(s)
    Սոֆ, ես էլ եմ կարծիքս ասել, բայց ուզում եմ հավելեմ, էն ինչ մտքումս եմ ասել։
    Կարծում եմ, դու արդեն պատրաստ ես, պատրաստի գրող ես։ Ու ԿԱՐԵՒՈՐԸ. քո ստեղծագործությունում կա, էն ինչ դուր ա գալիս մարդկանց՝ հոգեբանական վերլուծությունները, ներթափանցում ենթագիտակցություն, այնպիսի մտքեր ու նույնիսկ կասեի՝ մտածմունքներ, որ ամեն մեկն իր մեջ գուցե զգացել է, բայց չի կարողացել ձևակերպել մինչև վերջ, կամ արտահայտել։

    Բայց էլի մարդիկ կան, որ կարող են ինչ–որ չափով դա անել՝ ներթափանցել մարդու հոգու մեջ։ Դու ավելին ես արել։ Ոչ թե ուղղակի ինչ–որ հիստերիկ մտքեր են, այլ մեծ գիտակցաբար արված աշխատանք եմ տեսնում ու կարողացել ես ստեղծագործությունը տանել "այլ" հարթություն, փորձել ես ավելի "սոֆիսթիքեյթիդ" նյութ մատուցել, զգացում ա, որ շատ ես կարդացել ու քո գիտելիքներն ես փոխանցել։ Իսկ հիմա ՀԵՆՑ դրա ժամանակն ա։ Մարդկանց պետք ա մտածելու, ոչ թե միայն "զգացմունքային" պատմություններ մեկի կյանքից։

    Գրելաոճը եւ ավելի հասուն ա, քան քո նախորդ ստեղծագործություններում ու այ էդ "պռոգրեսիվ", սյուրռեալիստիկ էֆֆեկտը ունենում ա։

    ԱպՌես !!!!

    Սկսի մտածել տպագրվելու մասին։ Կոելյոն հանգստանում ա !

    ---------- Ավելացվել է՝ 11:20 ---------- Սկզբնական գրառումը՝ 11:12 ----------

    Հա, ու մի բան էլ ասեմ։ Էս պահին, ամենայն լրջությամբ եմ ասում, քո պես գրող հայերի մեջ չկա, ոչ ազատ ստեղծագործողների մեջ, մանավանդ՝ ոչ էլ ստաժով գրողների։ Դա հիմնականում պայմանավորված ա նրանով, որ ուրիշների հետաքրքրությունների շրջանակը, փորձը, գիտելիքները կենցաղային մակարդակի են։ Մարդիկ կենցաղային մակարդակով ու դասական շարադասությամբ փորձում են բան ասած լինել, բայց դրա դարն անցել ա արդեն։
    Մի խոսքով, շնորհավորում եմ, պատրաստի կարդալու, տպագրվելու ստեղծագործություն ա։
    Some are born to sweet delight,
    Some are born to an endless night,
    End of the night...

  29. Գրառմանը 5 հոգի շնորհակալություն են հայտնել.

    kyahi (22.07.2010), Magic-Mushroom (22.07.2010), Rhayader (22.07.2010), Skeptic (22.07.2010), SSS (22.07.2010)

Էջ 1 5-ից 12345 ՎերջինըՎերջինը

Թեմայի մասին

Այս թեման նայող անդամներ

Այս պահին թեմայում են 1 հոգի. (0 անդամ և 1 հյուր)

Համանման թեմաներ

  1. Реквием: Четыре Минуты, Քննարկում
    Հեղինակ՝ Rhayader, բաժին` Ոչ հայերեն ստեղծագործողի անկյուն
    Գրառումներ: 11
    Վերջինը: 27.01.2010, 17:49
  2. Реквием: Четыре Минуты
    Հեղինակ՝ Rhayader, բաժին` Ոչ հայերեն ստեղծագործողի անկյուն
    Գրառումներ: 3
    Վերջինը: 30.10.2008, 11:09

Թեմայի պիտակներ

Էջանիշներ

Էջանիշներ

Ձեր իրավունքները բաժնում

  • Դուք չեք կարող նոր թեմաներ ստեղծել
  • Դուք չեք կարող պատասխանել
  • Դուք չեք կարող կցորդներ տեղադրել
  • Դուք չեք կարող խմբագրել ձեր գրառումները
  •