PDA

Դիտել ողջ տարբերակը : Արձակ. Зима



Leo Negri
10.02.2011, 08:48
Որոշեցի մի քիչ մարզեմ փեդացած ստեղծագործական մկանները, ու կարճ պատմվածք գրեմ բոբո նինջաների մասին: Կեսից պատմվածքի մեջ ներխուժեցին ֆանտաստիկ էլեմենտներ, բայց դե էրկու ժամվա մեջ ինչ ստացվեց, ստացվեց: Նույն պատճառով տեքստի մեջ կարան մանր մունր սխալներ լինեն` վերանայել եմ էրկու անգամ, ավել հավես չկա:


Зима



Все тише и тише
Падает снег
На моем пути.
Хара Ютака

Старик зябко поежился. Да, годы дают о себе знать. Такое послушное когда-то тело ноет и скрипит от холода. Еще снег этот сырой... Кого бы не послал Кагенами, снег ему только на руку. И ночь как по заказу – злая, черная, безнадежная. Даже собаки чувствовали – поскулили, поскулили, да вышли под снег. Патрулировать сад. Вот только толку от них мало. Кого бы не послал Кагенами – собаки вряд ли задержат посланца.

Впрочем, старик знал, что посланец скорее всего знает, кто будет охранять молодого дайме. И скорее всего бросит ему вызов, так как мимо него даже сам Мариси Тен не проскользнет. Даже если превратится в мышь. К дайме можно войти только через его, старика, холодный труп. Что маловероятно.

Так что по сути ночь может быть черной, снег может быть непроглядным, посланцу это не поможет. Разве что проскользнет через деревню и сад. Ну и пусть, людей-то жалко. А то заметят себе на беду, что часть ночи чернее всего остального. По сути, это будет последнее, что они заметят. А так снег и тьма скрывают тени, помогая посланцу. И волки сыты, и овцы целы.

У старика не было меча. Такому, как он, меч не был нужен. Хватит и ритуального украшенного стилета. Он стоял на коньке крышы, и прищурившись, пытался что то разглядеть в черно-белой пелене вокруг. От зрения тела нынче мало толку. Он знал, что в саду полно воинов, и в деревне полно воинов, и в замке. Он знал, что посланец выберет дорогу через лаз на крыше – будь он даже Фудо, столько людей ему не переварить. Положит, конечно, многих, но до дайме не дойдет. А на крыше много людей на разместишь, да и разобрать ее можно, или просочиться внутрь колдовским дымом. Птичка донесла, что люди Кагенами давно уже заигрывают с Девятью Печатями и Пятью Стихиями.

Тем временем что то пошевелилось на самой периферии сознания. Уже скоро – посланец в деревне, ночные тени его заметили. Через патрульные отряды, да чтобы тайком, без шума – понадобится время. Достаточно, чтобы покурить. Старик достал трубку. Табак у него был хороший, нитяной, с юга. В который раз за долгую жизнь полюбовался на сложный узор на бамбуке, и стал набивать серебрянную чашечку. Поджег и затянулся. Дааа, надо бы напомнить племяннику, чтобы тот сказал контабандисту Оити-куну, что запасы табака кончаются.

Чужое присутствие становилось все отчетливее. Затаился, глушит мысли, ушел в тень. Так что пока неясно, кто такой. Или такая – куноити, отравленные цветы, у Кагенами тоже имеются. Кто бы ни был, но один – вдвоем так не затаишься. Хватило ума отправить одного из лучших вместо груды неопытного мяса, как в прошлый раз. Похоже даже на третью ступень посвящения – вон как полно слился с тенями. Плотно идет, сразу и не заметишь. Вот только ступень у старика побольше будет, аж пятая. Так что врешь, не пройдешь. Не увидим, так услышим, не услышим так почуем. Ты не бойся, у дайме я один такой, остальные всего то первой ступени, в лучшем случае второй. Таланта не хватает. Зарежешь меня – и можешь себя чувствовать в замке как дома.

Вот, уже в саду. И не он – она. Женщина, и третьей ступени? Странно, обычно куноити не учат Девяти Печатям. Интересно, кто такая. Из старых, или новообращенная? Вряд ли старая Кикуя – ту от Кагенами тошнит. Не станет она ему служить, ох не станет. Да и ступеней у нее позади побольше, впору уходить от мира и становиться горной отшельницей. Так нет, живет на берегу моря, внуков растит, учит помаленьку. Люди Кагенами пробовали ее на зубок – без зубов остались. Вроде только один ушел, да и тот без рук. Отрубила старушка руки молодцу. Вроде как предупреждение – мол, руки прочь. А то что поважнее отрублю.

Старик усмехнулся. Чья бы корова мычала. Лет уже под семьдесят, кости скрипят, впору самому рясу примерять. И туда же, неймется, на крышу вылез. Правильно сделал, что вылез. Не оставлять же охранять дайме этих желторотых. Все равно что самому убить – у Кагенами в своре все люди опытные, умеющие гасить чужие жизни как свечи. В свое время, после смерти старого господина, почти все перебежали.

Вот вырастим смену – тогда и на покой.

Тьма стала гуще, пошла рябью. Старик не таился. Он знал, что гостья его заметила. Он также знал, кто она. Знал, что не хочет ее убивать - единственного дорогого ему человека из людей Кагенами. И знал, что скорее всего убьет, хотя и сделает все возможное, чтобы не убить.

-Я предлагаю тебе отступить. Я не стану преследовать. Это самое большее, что я могу для тебя сделать.

-Ты слишком хорошо меня учил, старый. Ты знаешь, что я не отступлю. Да и некуда.

-Я хорошо тебя учил, Хозяйка Третьей Печати. Нападай.

Девушка обнажила вороненый клинок и наискосок двинулась на старика.

Старик слагает пальцы в пятую печать. Окружающее меркнет, остаются только они. Ее фигура двоится, троится. Вот она рубит старику ключицу, в следующий миг режет живот, еще через мгновение проводит клинком по бедру и возратным движением – по руке. Или по шее. Одно из четырех. Скорее всего последнее. Старик делает шаг назад, и клинок режет воздух там, где мгновение назад была его шея. Одновременно призрачные двойники девушки -их уже семь – нападают, показывая, что она вероятно сделает через секунду. Да, косой сверху вниз. Чуть отклониться в сторону и ударить вдогонку по руке. Старик бьет. Девушка отступает, морщится от боли в руке. Еще через мгновение десять призраков нападают на старика. Молодец, поняла, что за печать, решила действовать вне ритма и порядка, непредсказуемо, увеличив число вероятных атак. Но это ей не помогает – старик опять верно угадывает будущую атаку, и быстрым, четким движением уклоняется. Бьет ногой в живот. Девушка успевает отскочить назад. Первое сближение за стариком.

-Отступи. Скажи своему господину, что у меня больше печатей, чем ему казалось.

Девушка кричит и бьет в шею, или режет живот, или режет глаза. Да, глаза. На этот раз достаточно просто отклонить голову и почуствовать глазами ветерок то проносящегося мимо клинка. Девушка посылает ему в грудь острие силы второй печати, старик отбивает второй же и теряет контроль над пятой. Призраки исчезают, следующий удар он предсказать не в силах, но опыт многих поединков приходит на помощь, и рефлекторно подныривая под клинок, старик бьет стилетом в живот, хотя и может в шею. Стилет входит тяжело и не очень глубоко, слишком много силы от первой печати у нее в теле. Девушка подается назад, рукой зажимает рану. Из под ладони на черной ткани видно расползающееся пятно. Второе сближение за стариком.


-Отступи. Выбери жизнь.

Девушка нараспев декламирует формулу третьей печати и частично входит в тень, пытаясь просочиться через крышу вниз. Старик окружает ее второй печатью и силой выдергивает обратно. Девушка бросает два дротика, пытаясь сбить концентрацию старика. Ей это получаеться, но сил на повторное использование третьей печати у нее нет. Как и нет времени на первую печать, так что сил почерпнуть неоткуда. А вот у старика сил полно, разве что в костях ломит сильнее обычного.

- Уходи. Скоро мне все это надоест, и я выйду на седьмую печать. А у тебя из живота кровь.

Седьмой печати у него нет, но девушка об этом не знает. Старик замечает сначала недоверие, потом ростки страха, которые девушка подавляет. Боится. Значит обман сработал.


-Ты предал клан. Ты предал меня,- слова даются ей с хрипом.

-Уходи. Приходи мстить, когда будешь готова.

-Мне некуда идти. За провал задания убивают – тебе ли не знать.

-Иди к старухе. Скажешь, что я послал. Скажешь, прошу, чтобы она тебя учила. Когда научишься, приходи мстить. Если захочешь.


***

Старик смотрел, как она уходит сквозь тень, и улыбался. Хорошо. Сегодня он сохранил дорогую для себя жизнь, и украл посвященную третьей ступени у Кагенами. Ну а лет через пять шесть, когда она посчитает, что готова... До того времени надо еще дожить, а там видно будет. Утро ночи мудренее, а весна, как ни крути, лучше зимы.