...

[Արեւոտ լուսին]

...

Рыжий лисенок высунул свою мордочку из норы, в которую спрятался, и с удивлением обнаружил перед собой плачущего медведя, стоящего вверх-конурой на поверхности душисто-колючего луча зазеркального кладбища Хныкающих Пушистиков...
- Кукареку, - промяукал успевший порядком промокнуть медведь.
- Кукареку, - промяукал в ответ лисенок.
- Это твои игрушки? - серьезно спросил лисенок, глядя на гвозди, вбитые медведю в горло.
- Украшения, - поправил его медведь, - они настоящие.
- Настоящие что? - переспросил не перестающий радоваться за медведя лисенок.
- Ничего, - проскрипел медведь, - смотри, дерево изменило свой цвет, видимо к дождю.
"Интересно, а что случится с лесом, если я закрою глаза", - подумал лисенок.
"Ничего с ним не случится, просто ты перестанешь видеть мир таким, каким ты видел его раньше", - подумал в ответ медведь. - Не бойся, я не позволю никому причинить тебе вреда, - сказал медведь и загадочно улыбнулся.

Лисенок закрыл глаза и увидел синеглазую улитку, медленно превращающуюся в стеклянный лом для ночных снайперов. Заметив лисенка, улитка лениво повесила на дерево подобранное с земли пластилиновое ухо и зевнула всеми оттенками чуть вогнутого в небо облака, которое от этого стало еще больше походить на сломанную хлеборезку. А улитка еще долго смотрела им вслед и улыбалась. "Счастья вам, милые чудики", подумала она про себя, потому что хотела, чтобы ее кто-нибудь услышал.

Лисенок тихо подполз к разорванным клочьям еще недавно живой бабочки и ткнул ее носом, словно пытаясь оживить.

- Тебе грустно? - спросил лисенок, смотря на плачущего медведя.
- Нет, они очень красивые, но... иногда мне хочется их снять, - ответил медведь, время от времени подергивая гвозди.
- Ну так сними их, - серьезно сказал лисенок.
- Не могу, - ответил медведь.
- Смотри, с неба капают слезы, - сказал лисенок, задумчиво глядя в высь, - наверное, небу тоже бывает грустно.
- Ты добрый, - сказал лисенок, глядя на то, как медведь отрывает от себя куски мяса и бросает их воронам.
- Хочешь и ты кусочек? - спросил медведь, улыбаясь.
- Нет, - ответил внезапно погрустневший лисенок.
- Почему? - спросил медведь удивленно.
- Просто ты мне дорог, если все будут отрывать от тебя по кусочку, то тебя совсем-совсем не станет...

Провалившись с сонную лощину, лисенок сразу почувствовал резкий запах утреннего солнца.
На полянке уныло танцевал стеклянный кусочек чьей-то сломавшейся тени. Он притворялся то моряком, то кристалликом и безудержно смеялся розовым оттенком пестрокрылой луны...

[Արեւոտ լուսին]

The rosary

The rosary falls in the autumn prospects of my end timing childhood, and winds into the uncertain labyrinth of her hair and a hand.
I'm climbing the breathe of the bloody water and couldn't feel the difference between myself and the emptiness.
Strange, but the shatter dote didn't make me to feel better, didn't let me to have a rest of my rotten loneliness.
So beautiful to watch the absent stars in the morning puddles and laugh, jump, kill, sing, do whatever you think is not right.

What is like to be a human? Not to kill the trees or just to smile to people on the street, to help them and don't let anyone to abuse.
A little girl is being raped by number of bronze-people, who crash whoever the world is to love for. I refuse to live.
I smile and cry. I'm depressed by the sight of the distorted land and I don't want to watch at this innovative world as at something so normal, so ordinary.
And I run from the stupid blackness of the morning sunrise and I hate myself for being a human, for ability to smile, write, sing and to think.

The half-beautiful frogs are falling with the blobs of a grief smile, which is seeming to be unknown, but still treasures love.
I'm walking down the seaside, trying to collect straggled spalls of my broken heart. I'm picking them up and see how crease they are.
And I'm thinking of the end, hoping it will come someday and free me from soaked and harmful sun that I'm struggling with.
I'm looking into the broken mirrors of gray people, alternating the eyes of every water-snail with sudden scrap of their fake happiness.

[Եկվոր]

...

...
- Кукареку, - промяукал успевший порядком промокнуть медведь.
- Кукареку, - промяукал в ответ лисенок.
...

Интересно...Удивительно... Непонятно...:rose

[prptogh]

...

Рыжий лисенок высунул свою мордочку из норы, в которую спрятался, и с удивлением обнаружил перед собой плачущего медведя, стоящего вверх-конурой на поверхности душисто-колючего луча зазеркального кладбища Хныкающих Пушистиков...
- Кукареку, - промяукал успевший порядком промокнуть медведь.
- Кукареку, - промяукал в ответ лисенок.
- Это твои игрушки? - серьезно спросил лисенок, глядя на гвозди, вбитые медведю в горло.
- Украшения, - поправил его медведь, - они настоящие.
- Настоящие что? - переспросил не перестающий радоваться за медведя лисенок.
- Ничего, - проскрипел медведь, - смотри, дерево изменило свой цвет, видимо к дождю.
"Интересно, а что случится с лесом, если я закрою глаза", - подумал лисенок.
"Ничего с ним не случится, просто ты перестанешь видеть мир таким, каким ты видел его раньше", - подумал в ответ медведь. - Не бойся, я не позволю никому причинить тебе вреда, - сказал медведь и загадочно улыбнулся.

Лисенок закрыл глаза и увидел синеглазую улитку, медленно превращающуюся в стеклянный лом для ночных снайперов. Заметив лисенка, улитка лениво повесила на дерево подобранное с земли пластилиновое ухо и зевнула всеми оттенками чуть вогнутого в небо облака, которое от этого стало еще больше походить на сломанную хлеборезку. А улитка еще долго смотрела им вслед и улыбалась. "Счастья вам, милые чудики", подумала она про себя, потому что хотела, чтобы ее кто-нибудь услышал.

Лисенок тихо подполз к разорванным клочьям еще недавно живой бабочки и ткнул ее носом, словно пытаясь оживить.

- Тебе грустно? - спросил лисенок, смотря на плачущего медведя.
- Нет, они очень красивые, но... иногда мне хочется их снять, - ответил медведь, время от времени подергивая гвозди.
- Ну так сними их, - серьезно сказал лисенок.
- Не могу, - ответил медведь.
- Смотри, с неба капают слезы, - сказал лисенок, задумчиво глядя в высь, - наверное, небу тоже бывает грустно.
- Ты добрый, - сказал лисенок, глядя на то, как медведь отрывает от себя куски мяса и бросает их воронам.
- Хочешь и ты кусочек? - спросил медведь, улыбаясь.
- Нет, - ответил внезапно погрустневший лисенок.
- Почему? - спросил медведь удивленно.
- Просто ты мне дорог, если все будут отрывать от тебя по кусочку, то тебя совсем-совсем не станет...

Провалившись с сонную лощину, лисенок сразу почувствовал резкий запах утреннего солнца.
На полянке уныло танцевал стеклянный кусочек чьей-то сломавшейся тени. Он притворялся то моряком, то кристалликом и безудержно смеялся розовым оттенком пестрокрылой луны...

Հրաշալի էր: Ափսոս անգլերեն չեմ հասկանում, համոզված եմ որ անգլերենն էլ լավն է:hands

[CactuSoul]

Интересно...Удивительно... Непонятно...:rose

Ուհու:aha, համաձայն եմ:

[Whyspher Whisper]

...

Рыжий лисенок высунул свою мордочку из норы...

Աբսուրդ, իրականությունը բացահայտող:)

[Արեւոտ լուսին]

Все то же промокшее солнце и ветер

Все то же промокшее солнце и ветер.
Я сижу на несуществующем камне и думаю о невозможном.
Мимо проползает одноногое счастье моей осенней улитки.
Оно пожелало мне не дожить до твоих седин...

Отрешенный взгляд устремляется в осеннее небо -
То, на котором вчера мы писали стихи.
Я смотрю на свои следы оставленные в траве,
Но вижу лишь отмершие стебли...

[Rhayader]

Էկլեկտիկ էր ու ինֆանտիլ:

[Հայկօ]

Ահամ, էկլեկտիկ էր՝ հաստատ: Գլամուր պոպ-էմո-մեյնստրիմ-պսևդոսյուռ:

[Արեւոտ լուսին]

Вода, я слышу шепот моря. Затмение неправильных очертаний моей несбывшейся тени холодно падает в пустоту. Я сижу на ветке вечернего от слез дерева и жну урожай весны. Краски смешались - виновата лишь осень. Цветовая гамма распыляется, создавая оранжевый дождь.
Стихи. Они всегда кружатся во мне, блуждают по темным закоулкам моего сознания. Иногда они находят оттуда выход и я их записываю. Но обычно я их пишу там, где не существует времени, - за пределами материального мира, где мне не нужно дышать, чтобы не задохнуться, где я могу летать, не боясь разбиться, где я дружу с бродячими псами и бескрылыми птицами. Вот и сейчас они не дают мне покоя...

Мне сегодня привиделась тьма горной стаи волков.
Мне вчера снился сон, в нем я был заржавевшим цветком.
В руках я держу свое безобразное сердце,
Оно лихорадочно жаждет вернуться в меня.

Интересно, а смог бы я летать без крыльев, которые ты мне подарил? Смог бы прожить без этого мира? Смог бы этот мир прожить без меня? Не знаю...
Улицы - глухие, темные, серые. Они одиноки. Наверное, поэтому я так люблю безлюдные улицы, они похожи на меня самого. Странно. Я задаю себе вопрос: "Кто я?". И слышу ответ: "Я тот, кто поет про Астральный Ветер. Тот, который обнимает глухую Мечту".
Вот уже светает. Из туманных очертаний полусонного утра медленно вырисовывается новый день. Что мне снилось вчера? Что приснится завтра?

Мой Снежный Гуру был, конечно же, нежен,
А ветер Собачий общался с Астральным,
Но я затерялся в концепции собственной жизни.
И жизнь, как мне кажется, не возражала нисколько.

Радуга. Мои разноцветные мысли смешались. А ты сейчас сидишь дома и думаешь о том, как сложна жизнь. Знаешь, где я сейчас? На нашей крыше. Я говорю на "нашей", потому что она твоя и моя. Потому, что мы там были вместе. Сижу, читаю стихи ветру и думаю о том, какие же мы с тобой непонятные.

Снова вода. Я снова слышу ее шепот. Это озеро, то самое, про которое я тебе рассказывала. Это озеро - мои мысли, его подводные потоки - закоулки моего сознания. Ты чувствуешь его? Чувствуешь мое озеро? Волны его все также рассыпаются, а дерево все также одиноко стоит у самой воды. Почувствуй его и улыбнись, ведь это озеро во мне. Я в синей сорочке, рваных джинсах и коричневых сандалиях. На плече сумка из-под противогаза. В ней фотоаппарат, мои фотографии и две ложки. Ведь ты помнишь зачем они там, как они там очутились. Туман рассеивается, и на самой середине озера я вижу лодку. В лодке я вижу рыбака, который ловит в нем не рыбу, а проплывающие мимо стихи, а после взмахивает своими веслами, как крыльями, и, улыбаясь, взлетает на небо.

Знаешь, с виду эта лодка очень напоминает одну из твоих ракушек - десятую, ту, которую я назвал Ромашкин Мед. Я подумала об этом, и во мне закружилось воспоминание. Оно очень обрадовалось, что о нем вспомнили, и чуть слышно шептало: "Радуйся! Ведь мы твои ракушки".

Я слышу, как раздался телефонный звонок. "Странно, ведь здесь не должно быть телефона", - думаю я про себя. Снова звонок. Я открываю сумку и достаю оттуда связку ракушек. Я выбираю девятую, ту, которую я назвал Телефонный Звонок, и слышу шепот воспоминаний: "Дай нам имена, и его никогда не будет грустно".

- Здравствуй, - говорю я тебе, ведь я знаю, что только ты могла связаться со мной таким способом.
- Привет, - говоришь ты.
- Как ты? - спрашиваю я.
- Мне немного грустно, - отвечаешь ты, - а ты как?
- Мне тоже грустно, - говорю я.

И это правда, временами мне бывает очень грустно, хоть я этого и не показываю. Мы долго-долго разговариваем. Пока я слышу твой голос, мне хорошо, но вот раздаются предательские гудки зуммера и ты далеко.

Меня клонит ко сну. Я ложусь на ветки дерева и засыпаю. Мне снятся космические стрекозы, одуванчики и пустые консервные банки.

Светает.

- Вставай, просыпайся! - весело кричит рассвет.
- Здравствуй, - говорю ему я, - как же ты похож на одну мою знакомую ракушку, вторую, которую я назвал Рассвет, - говорю я и слышу: "Улыбайся. И тогда мы будем любить тебя".

- Доброе утро! - шепнул я лежащему рядом тюбику с зубной пастой, но тюбик ничего не ответил. "Наверное, он еще спит", - подумалa я и, решив не мешать ему, осторожно встаю и иду шататься по берегу.

Свежий ветер. Я от него пьянею, мне хочется летать и прыгать от счастья. Я думаю о звездах. "Кстати, а где луна? Давненько я ее не виделa", - думаю я и вспоминаю, что, должно быть, она по-прежнему лежит там, где я ее виделa в последний раз. Я сижу на берегу озера. Я ищу луну в разбитой банке из-под счастья и нахожу тебя, закутанную в смех.

- Что ты ищешь там? В этой разбитой банке из под счастья, - спрашиваешь ты.
- Как что? - переспрашиваю я, - разумеется, я ищу там луну.
- А я ее переложила в лужу, - отвечаешь ты, и мы вместе сидим и смотрим то на лужу, то на луну, то на обеих сразу.

Восьмая ракушка соскользнула с феньки, на которую была надета, и упала в твою маленькую ладошку. Вслед за ней падает седьмая. Ты ведь знаешь, что седьмая и восьмая ракушки не могут друг без друга. A впрочем, все ракушки не могут друг без друга. Вслед за седьмой падает шестая, пятая, четвертая, третья, вторая, первая, десятая и девятая. Шепот воспоминаний сливается с журчаньем воды, но все же я различаю его: "Не забывай о нас, и мы никогда не заплачем. Летай, всегда считай нас, дари, слушай нас..."

Ей волосы нежно расчесывал ветер,
Ей пищей был воздух священной долины.
Она их любила и пела им песни,
А поутру с болью в душе хоронила
Опавшие за ночь осенние листья.
Их было 16, все время 16...

Снова рассвет и я улыбаюсь. Ведь я написалa тебе письмо. "Не грусти, иначе нам тоже будет грустно", - говорит мне первая ракушка - та, которую я назвалa Встреча. Но я не грущу - я радуюсь, ведь я написалa тебе письмо и скоро увижу тебя...

[Արեւոտ լուսին]

Ты сидишь на мосту, обняв падающий с неба разноцветный лай дикой колибри. Река изменчиво мила. Постоянство вещей не вернет ничего. Только боль. Ребенок, которого ты потеряла, который похоронен на дне озера, не проснется никогда. Ты смотришь вниз, разбирая крупицы воды на молекулы, атомы. Не делай этого, перестань. Обними его в последний раз и отпусти.

Подплывший лист папоротника приглашает тебя сесть. Обещай, что никому про него не расскажешь.

Скажи, в чем, по-твоему, смысл неприступности бога? Неподкупности неба? Наверное, этот росток, что тянется с глубины озера и есть то, о чем ты всегда думаешь.

Прости. Попрощайся со звуком. Теперь тебе будет темно. Свет излишен. Посмотри на себя в отражении глаз тишины. Оглянись. Нет больше шумных улиц, заполненных микробо-людьми, высасывающими жизнь из всего живого. Ты уже мертва... на четверть. Я – только на половину. Почувствуй этот холод. Мир, полный рафинированного безразличия, остался один на один с пустотой. Ты плывешь по асфальту, надежд больше не существует. Их нет ни у кого здесь. Посмотри на берег – маленький, рыжий комочек свернулся калачиком, плачет. Наверное, ему хорошо. Утонуть не страшно – пустяк. Страшнее захлебнуться в кругу друзмей-врагодругов.

Прощай. Подожди. Останься. Солги - обещай, что забудешь, но будешь помнить всегда. Пора. Озеро покрывается черно-белыми квадратами. Небо обволакивается паутиной безмолвия. Прости. Обнимаю. Теперь уходи – без оглядки. Проснувшись утром выйди на крышу и почувствуй ветер, поиграй с ним в прятки, в классики, крестики-нолики... Исчезаю. Прощаюсь. Люблю.